Дверь домой

Артиллеристы с егерями как раз отцепили от бронетранспортеров два трофейных полевых орудия и изготавливали к стрельбе. На этот раз чалатцам никто не мешал. Обжегшись уже трижды, команчи теперь решили защищать свои дома, уйдя в глухую оборону. Ошибка. В чем им вскоре предстоит убедиться.

Помнится, еще в первый день группа Шамана обнаружила вросшие в землю полевые орудия. Они тогда еще предположили, что там в свое время находился артиллерийский парк. И как показали более поздние обследования, их догадка была верной. Рядом действительно нашли каменный подвал, в котором обнаружились снаряды. В основном шрапнель. Но кто сказал, что эти снаряды не актуальны и сегодня. Тем более против кочевников. Фугасы против кавалерии все же малоэффективны.

Боеприпасы, произведенные полтораста лет назад, вполне подходили к современным пушкам. Вооружение и тактика таболатцев и астанатцев ничуть не изменились не по причине скудоумия. В этом попросту не было необходимости. Выжившие на своих островах благодаря жестким мерам карантина аборигены не стремились к вооруженным конфликтам. Численность населения островитян такова, что о нехватке жизненного пространства можно будет не задумываться еще как минимум лет двадцать. А к чему развивать то, что вполне удовлетворяет их потребности.

Вот и пользовались островитяне технологиями и разработками седой старины. А значит, в распоряжении чалатцев оказались не просто орудия, но и изрядный боекомплект к ним. И коли так, то отчего бы не продемонстрировать свою карающую длань. Причем не только команчам, но и таболатцам. То, что земляне отпустили пленников, вовсе не означает окончание их злоключений.

– И что, даже не станем с ними разговаривать? – поинтересовался Бородин у Хлебникова, наблюдая за суетой вокруг орудий.

– А к чему? Все уже было сказано. Они приперлись к нам домой. Теперь мы у них с ответным визитом. Хотят говорить, пусть выходят с белым флагом. А нет… На нет и суда нет. Не придут добром, приползут на пузе. Кравченко, ну что там у нас? – окликнул он лейтенанта-артиллериста.

Молодому человеку только двадцать семь лет, полтора года из которых он уже здесь. На Земле Степан служил по контракту, был сержантом и командовал орудием. Дело это любил, интересовался, совершенствовался, а потому ему нашлось место по специальности и в вооруженных силах княжества. Год назад получил звание лейтенанта и должность командира батареи полевых орудий.

Ну а потом к нему подкатил Ерохин, и он вместе с тремя своими подчиненными оказался в стане заговорщиков. Как результат изгнание и обустройство на новом месте. Поначалу-то он получил в свое распоряжение минометы. Но вот теперь появились пушки. Причем в количестве куда большем, чем он со своими подчиненными мог обслужить. Но не унывает. Говорит, были бы орудия, а уж прислугу натаскают.

– Нормально все, Валера. Готовы долбить. Чего мы хотим-то? Максимум потерь или просто попугать?

– Есть разница?

– Есть. Шрапнелью загнать всех к повозкам, обращенным к нам. С нашей стороны деревянные щиты, которые вполне сдержат пули. Народ сообразит это довольно быстро. А там ударить гранатами уже по самим повозкам.

– Так и делай.

– Получится конкретно жестко. Может, все же сразу по повозкам, чтобы наклали в штаны кирпичей и прибежали мириться? – словно и не он только что предлагал предыдущий вариант, с сомнением произнес Кравченко.

– Делай жестко, Степа.

– Принял. Заряжай шрапнель! Задержка пять секунд.

С минометами все происходит иначе. Хлопок выстрела выглядит каким-то несерьезным, зато взрыв мины уже впечатляет. Здесь же все наоборот. Орудие грохочет так, что приходится открывать рот, чтобы уши не заложило. Зато вспухающие над табором белые облачка порохового дыма выглядят как-то несерьезно. Где-то даже умилительно. Если был бы виден эффект от попадания пуль, то оно, конечно, но внутреннее пространство вообще не просматривается.

Зато когда после десятка залпов ударили гранаты… Игорь глянул в бинокль и тут же предпочел убрать его от глаз. Пушкари били точно. Уже первыми выстрелами добились попаданий. И взрывчатки в снарядах было предостаточно, чтобы разнести повозку чуть не в щепки. Контуженные и раненые женщины и дети. Подбрасываемые вверх тела и куски плоти. Смотреть на подобное способен далеко не каждый.

Похоже, Кравченко оказался прав, и кочевники действительно сгрудились у повозок, обращенных в сторону противника. Впрочем, возможно, это и не предположение, а уже наработанная практика. Может, и не самим лейтенантом, а его предшественниками. Но факт остается фактом. Артиллеристы устроили в таборе небольшой филиал ада. Пусть даже и не все снаряды попадали в повозки столь же точно, как и при первых выстрелах.

Наконец до кочевников дошло, что если они ничего не предпримут, то безответное избиение продолжится. И они не придумали ничего лучше, как вскочить в седла и ринуться в решительную атаку. Причем не только мужчины, но и женщины.