Дверь

Влад перестал следить за временем, словно с уходом Анны жизнь и вовсе остановилась. Он по-прежнему ходил на работу, ел, спал, спорил по вечерам с Зоей Михайловной, даже кота завел. Но жизнь теперь казалась для него лишенной всякого смысла. Солнце не радовало, дождь не огорчал и пересоленый суп не вызывал отвращения. Время просто шло, не давая повода зацикливать на себе внимание.

Вот и сейчас он бездумно «колесил» по вечернему городу, когда все вокруг торопились домой, к вкусному ужину и теплу шерстяных пледов. Торопились туда, где их, наверное, любят и ждут, туда, где они кому то очень нужны.

Влад резко ударил по тормозам. Что- то было не так. Оно заставило усиленно заколотиться его сердце, и мужчина чуть было не выпустил из рук руль. В мозгу сработал «реверс», прокручивая в обратном порядке эпизод за эпизодом из сегодняшнего вечера. Такого волнения Влад не испытывал со дня ухода Анны.

Анна… Он как раз проезжал по улице, на которой она жила, ее окна … В ее окнах горел свет! Пересекая двойную – сплошную, Влад, резко развернув автомобиль, помчался в обратном направлении.

Притормозив у знакомого дома, мужчина еще раз посмотрел вверх. Окна в квартире Анны светились тихим спокойным светом.

«Анна. Она жива! Она ни куда не уходила!»– смешанные чувства и мысли рождались одна за другой заставляя сбиваться дыхание. «Может, он ей больше не нужен, и поэтому она не давала о себе знать? Тогда нужно ли идти к ней, ставить в неловкое положение и заставлять ее искать ненужные оправдания, когда ни кто, ни в чем не виноват. А вдруг он, именно сейчас, и нужен ей как никогда ранее? Ведь она знала, что он будет раз за разом проезжать мимо ее дома, с надеждой вглядываясь в темноту окон. А этот свет – сигнал, что его ждут».

Влад решительно вышел из машины, и направился к знакомому подъезду, забыв включить «сигналку». Почти вбежал на третий этаж и замер у квартиры. У него всегда раньше был с собой ключ от этой двери, и он беспрепятственно мог появляться здесь в любое время. Сейчас этот ключ лежал в «бардачке» его машины, и мужчина в нерешительности нажал на кнопку звонка. Знакомая до боли трель колокольным звоном отозвалась в ушах. За дверью послышались торопливые шаги и через мгновение дверь распахнулась.

Это была не Анна.

В проеме двери стояла смутно знакомая ему фигура. Где – то он уже ее видел, но Влад ни как не мог вспомнить где. Средних лет женщина, в простом, домашнем халате и переднике, выжидающе смотрела прямо ему в глаза. Из глубины комнаты послышалась частая россыпь шагов, и позади женщины, пугливо прячась за спиной матери, возникла маленькая девочка. Ее Влад узнал сразу – это была Настенька, девочка, с которой они с Анной познакомились прошлой весной в Крыму. Она тоже узнала его и улыбнулась.

– Добрый вечер, – опомнился, наконец, мужчина, – извините, я проезжал мимо и увидел свет в окне, – голос дрожал от волнения, – я подумал, что это Аня…

– Да тут такая история, – женщина тоже его узнала, – Вы проходите.

На старой кухне почти ничего не изменилось. Все те же легкие занавески, посудный шкаф, стол. Только смешной, пузатый чайник больше не хвастался на плите своим серебряным боком. У Влада больно заныло под ложечкой. Почему-то именно его, мужчина всегда считал, главным атрибутом этой маленькой квартирки. Ее талисманом.

– Мы даже и не думали вовсе ни о чем таком, – женщина, смущаясь, опустила глаза, – Вы не подумайте, мы у Анечки ни чего не просили. И даже не догадывались о ее намерениях. А тут приходит нам бумага, и просят явиться к нотариусу. Пошли мы с Настенькой, она же повсюду со мной, – женщина ласково посмотрела на ребенка, сосредоточенно смотревшего в окно, – а нам и говорят, что дарственная Вам пришла из Москвы. Что какие-то родственники нам квартиру отписали. Я думала, даже, что ошибка какая, или опечатка где. Нет у нас в Москве ни кого. Нотариус документы проверил и заявил, что все верно и ни какой ошибки быть не может. Квартира подарена некой Анной Сергеевной Дворецкой, мне и моей дочери. Я ж ни отчества, ни фамилии Анечки не знала тогда. Это она мой адрес и данные себе в блокнот тогда, в Крыму, записала. Говорила, что письма писать будет. Так ни одного и не пришло…

Девочка вдруг тихо заплакала, и женщина, легко подняв на руки почти воздушное тельце, унесла ее в комнату. Влад поднялся. Бесшумно пройдя по коридору, тихо покинул, ставшую чужой квартиру.

«Анна знала. Она знала все наперед, и ко всему подготовилась заранее. Тщательно подготовилась», – мужчина поймал себя на мысли, что совершенно не знал женщину, которую так любил, и любит до сих пор. Он не знал даже о том, как и с кем она проводила время без него, чем занималась в его отсутствие, какие смотрела фильмы, какие книги читала … Его всегда волновало только одно – что бы она была. И все. Может поэтому она и ушла? Потому, что ей не с кем было делить свой, одной ей понятный, мир?

Глава 3

– Владислав Германович, Вас ожидают в приемной – голос Ольги звучал несколько обеспокоенно.

– Сейчас буду. Оля, проведите посетителя в кабинет и предложите чаю.