Двенадцатая нимфа

Не должно быть злых и подлых людей, родной папа не должен работать в морге и пьянствовать, не должно быть городов с населением в тридцать миллионов, люди должны жить в маленьких городках, а лучше бы всего — на островах… Если людям станет тесно на этой планете, то надо будет посмотреть, что там в космосе. Если четыре ближайших планеты не пригодны для жизни, то, может, быть пятая-то как раз и окажется тем, что надо? Часть людей переселится туда, и тогда не будет такой тесноты, какую мы наблюдаем в огромных городах, где люди сбиваются в многомиллионные кучи…

Надо что-то срочно делать!..

И вот теперь, как назло грянул страшной силы дождь, который испортил все жизненные планы.

Звонок по мобильному телефону прервал его раздумья. Эйрик посмотрел на экран — там было написано: «Биант».

— Привет, Биант! — радостно закричал Эйрик.

— Ты чем там занимаешься? — спросил Биант.

— Смотрю на дождь и думаю: какая жалость! А ты?

— Да и я ж тоже.

— А чего звонил? Что-то случилось?

— Да, случилось, — ответил Биант.

Эйрик весь так и вздрогнул.

— Что-то связанное с тем нашим походом?

— Да, — сказал Биант. — Я ведь тогда так ничего и не рассказал отцу.

— Почему? Побоялся?

— Не знаю даже… Я рассказал всё Сигруне, а она и говорит: «Давай всё сохраним в тайне. Папа и мама всё равно ничего не поймут и будут только ругаться!» Ну, я и промолчал. А потом… — Биант почему-то запнулся.

— А что было потом?

— А потом мы ходили туда. Я, Сигруна и наш пёс.

— Туда в пещеру?

— В пещеру и дальше.

— И что вы там увидели?

— Людей видели. Были у них в гостях.

— А что за люди? Вальтер говорил, что внутри нашего острова есть какие-то посёлки, где люди занимаются сельским хозяйством и совсем не интересуются морем.

— Это совсем не то, что ты думаешь, — сказал Биант. — Это какие-то особенные люди. Они говорят на каком-то незнакомом языке, одеты совсем не так, как мы, и всё у них какое-то старинное, не такое, как у нас.

— Они хорошие или плохие?

— Наверно, хорошие. Они ведь нас не обидели. Мы заблудились, а они нас накормили и показали, как вернуться назад.

— Они вас довели до той пещеры?

— Совсем нет. Прокатили на какой-то лодке по той самой реке, которую мы с тобою видели. А когда впереди показался водопад, высадили нас на берег и показали, как пройти. Мы прошли под каким-то поваленным деревом возле самого водопада и сразу оказались здесь неподалёку от нашего дома.

— Подожди, а та речка — она куда делась? — удивился Эйрик. — Здесь же у нас нет никакой речки.

— Речка? Мы и сами не поняли… Просто, когда мы пролезли под стволом упавшего кипариса, мы оказались на горном склоне неподалёку от нашего дома. Мы спустились по склону, вот и всё.

— А дорогу назад запомнили? Это поваленное дерево сможете найти снова?

Биант сказал:

— Мы с Сигруной потом пытались восстановить тот путь, но так и не смогли.

— Вы что — не запомнили дорогу?

— Не запомнили, не запомнили! Мы просто спустились по склону и оказались дома… Ладно, я тебе потом всё расскажу. Вот только дожди кончатся.

— И чего ты теперь хочешь?

— Да как только дожди кончатся, мы с Сигруной снова пойдём туда.

— Так ведь вы же не запомнили дорогу!

— Мы не запомнили их дорогу. А свою мы прекрасно помним: это та самая пещера, куда мы с тобою ходили. Пойдёшь с нами?

— Конечно! — в полном восхищении ответил Эйрик.

— Только ты не рассказывай ничего о наших планах никому из своих домашних. Хорошо?

— Договорились!

На том и порешили.

Эйрик отложил телефон в сторону и подумал: «А ведь я никому ещё не рассказывал о том нашем путешествии — ни маме, ни Вальтеру, ни Альбине. Может быть, это и в самом деле важно, и надо было бы им всё рассказать?» Но он только что дал обещание Бианту, и получалось, что его теперь нельзя нарушать. Обещал же!..

Глава восемнадцатая. Надвигается ночь

Приближалась ночь. Тереза пошла укладывать спать Эйрика, а Вальтер включил компьютер и погрузился в таблицы солёности морских глубин в окрестностях Дымного архипелага. Под влиянием различных течений эта солёность время от времени существенно изменялась, что приводило к массовой миграции рыб, которые по-разному переносили такую перемену в химическом составе воды. Некоторые рыбы оставались на местах, а некоторые покидали родные края и, как перелётные птицы, возвращались только с переменой солёности воды. Непонятным был источник этого сезонного опреснения воды: ближайшие большие реки, которые сбрасывают в море свои пресные воды, они ведь очень далеко от этих мест — за тысячу и больше километров, а небольшие речки, которые есть на каждом острове архипелага, ведь это в прямом смысле слова капля в море, которая никак не может повлиять на его солёность…