Двенадцатая нимфа

У Вальтера были все основания проявлять подозрительность и недовольство по поводу прихода заокеанских визитёров. Гости из других стран уже приходили к нему и не один раз. И далеко не всегда с добрыми намерениями, хотя и приятные визиты тоже бывали.

Однажды был случай, когда к нему явилась очень вежливая и очень респектабельная делегация нифонских учёных — так они сами себя назвали. Впрочем, Вальтер у них никаких документов не проверял, и они вполне могли быть кем угодно другим.

По странному стечению обстоятельств, их тогда тоже было четверо. Раскрыв калитку, Вальтер смотрел на них своими ледяными глазами, изображая полное равнодушие, хотя в глубине души был очень поражён — это ведь были не обычные обитатели планеты, а нифонцы, считавшиеся, по общепринятой версии, самыми экзотическими людьми в мире. Вальтеру всегда не нравилась вся эта выпирающая из них показная и напускная экзотичность, и он считал, что это просто-напросто пошлость. И вот он смотрел сейчас на этих людей, и на его лице не отражалось ни удивления, ни восторга, ни даже самой элементарной вежливости. Он только спросил у них, что им от него надо?

Самый старший из них назвал своё имя: Фунакосий, остальные трое склонили при этом имени головы в почтительном и благоговейном поклоне. Вальтер сразу понял, что Фунакосий — это у них настолько большая величина, что остальные трое уже особого значения не имеют. Скорее всего, они были ему только свитой. Косвенным доказательством этому служили четыре автомобиля, на которых приехали эти четверо: на каждый автомобиль приходилось по одному водителю и по одному охраннику. Один из автомобилей был очень дорогим — нифонской марки «Цветущий персик», другие просто дорогими — марки «Лунный свет».

Фунакосий заявил, что он и его спутники — крупнейшие нифонские учёные-культуроведы и они просят принять их.

— Проходите, — сказал Вальтер и показал своим гостям на широкую каменистую тропинку, ведущую к его дому.

Гости поклонились в знак особой признательности за это приглашение и двинулись в путь.

Это была торжественная процессия из людей, одетых в нифонские национальные костюмы и ведущих себя крайне своеобразно. От калитки до дома они шли гуськом (хотя можно было спокойно передвигаться и по двое) и, видимо, по старшинству. Точно так же они и входили в дом… Но, прежде чем они окончательно войдут туда, мы их мысленно задержим в неподвижности и очень коротко расскажем о нифонцах.

Это были единственные люди на всей планете, у которых по непонятной причине волосы были тёмно-красного цвета. Цвет глаз у них был зелёный, и это тоже сильно выделяло их на фоне других людей. Поскольку на этой планете у всех людей цвет кожи и черты лица были примерно одинаковы, то очень просто было принять обличье настоящего нифонца. Для этого нужно было перекрасить волосы, надеть нужные линзы на глаза и, освоив их манеру вести себя и их язык, перевоплотиться в них полностью. Что многие и делали, потому что это считалось очень модным.

Две вещи нифонцы делали постоянно: кланялись и улыбались. Иногда смеялись. Вальтер знал, что, согласно национальному обычаю нифонцев, смех означает у них не радость, а, как правило, согласие, иногда — что-то другое. Улыбка — это вежливость и ничего больше. Категорий «радость» и «веселье» у этого народа не было вообще. Они всегда были очень серьёзны и очень рациональны. Никаких эмоций — только ритуал. Все их поступки и поведение подчинялись заведённым правилам, и никакие отступления от этих норм нифонцу не позволялись. Они одинаково хорошо владели обеими руками и писали свои иероглифы то с помощью левой руки, то с помощью правой — в зависимости от дня недели и некоторых других важных обстоятельств. В языке у них не было падежей, предлогов, союзов и личных местоимений; у них не было различия на единственное и множественное число, а глаголы у них не менялись по временам — они всего этого не изобрели, но зато у них было несколько ступеней вежливости: одинарная вежливость, двойная, тройная, дополнительная, возвышающая и многократная. Существовала сложная система обычаев, согласно которой эти разные ступени и формы вежливости применялись при обращении к людям. Это же самое касалось и системы почтительных поклонов и обычаев того, как надо сидеть, принимать пищу (и какую!), пить чай и вести беседу.

Но сдвинем с места застывшие фигуры и продолжим рассказ о том, как они входили-входили в дом и наконец-таки вошли.

В ответ на предложение хозяина сесть — гости вежливо поклонились, достали свои собственные коврики, расстелили их на полу и, сняв обувь, уселись на них, скрестив ноги, а руки положив на колени.

Вальтер, прекрасно понимая, что допускает некое глумление, сказал, что он хотел бы чем-нибудь накормить и напоить своих гостей, но для этого им бы пришлось сесть за обычный стол и есть из обычной посуды, на что они наклонили вперёд свои красноволосые головы, поблагодарили, прижав левую руку к сердцу, а правую ко лбу и ответили, что есть не хотят, ибо пришли сюда по очень важному делу, касающемуся развития мировой науки.