Двенадцать шагов (ЛП)

Она убирает стул и пюпитр в угол и плюхается на свою кровать. Лаина смотрит в потолок, не говоря ни слова, вероятно, надеясь, что я сдамся, если она не ответит. Но это плохое отношение ко мне становится смешным.

- Итак, хочешь рассказать мне, что сделал Шейн? - я нацепила лучшую участливую сестренскую улыбку, решив не закатывать глаза и не смеяться, если это окажется чем-то глупым как в тот раз, когда Энтони Мэтьюз сказал, что ему понравилась ее новая рубашка, и она расплакалась прямо посреди репетиции.

Лаина морщится от подступивших рыданий и падает в подушки. Я сажусь рядом с ней и поглаживаю ее спину. Я склонна предположить, что она стала меньше драматизировать, но она была супер-чувствительной в течение нескольких месяцев, и я начинаю задумываться, что, если Шейн – это только верхушка айсберга.

Она хватает Мистера Обнимашку – гигантского, белого плюшевого медведя, что Джарод подарил ей в прошлом году на день рождения.

- Он поцеловал меня, - шепчет она. - В день, когда я подвозила его после школы. Шейн поцеловал меня, а затем сказал мне притвориться, что этого не произошло.

Я сжимаю кулаки и борюсь с желанием что-то ударить. Серьезно, что с этими парнями? Неудивительно, что Шейн и Джарод были лучшими друзьями. Они абсолютно похожи!

Я вспоминаю, как Джарод смотрел на меня, когда я ловила его взгляд на протяжении всего фильма, и пока мы ели невероятно огромный пломбир с печеньем. Я помню, как он держал меня, как его губы касались моих... и как он вел себя, словно ничего не изменилось между нами с тех пор.

По крайней мере, Джарод был не первый парень, с которым я поцеловалась. Лаина хранила ее девственные губы, для идеального, сказочного момента. Она ждала принца, который приедет верхом на белом коне и объявит о своей вечной любви к ней, гарантирующий прекрасное и счастливое будущее.

Это должно быть, ее убивает, что первый поцелуй был с парнем другой девушки.

- Так что, теперь ты с ним порвала, да? Хочешь, чтобы я убила его ради тебя?

Лаина смеется сквозь слезы и качает головой.

- Я не думаю, что это поможет. Кроме того, это не его вина, - она прячет лицо в животике Мистера Обнимашки, и сотрясается от рыданий.

Я хватаю мишку и убираю его подальше от лица Лаины. На это понадобилось каждая унция силы воли, чтобы я не вырвала его из ее рук и не оторвала его глупую улыбающуюся голову от плеч. Единственное, что останавливает меня – я знаю, что мне придется объясняться. И я не совсем готова сообщить, что потеряла контроль над моей собственной личной жизнью.

Я делаю глубокий вдох и разжимаю мои челюсти достаточно, чтобы говорить.

- Не говори мне, что ты все еще любишь этого урода!

Я такая лицемерка.

Но меня это не волнует. Одно дело – позволить кому-то такому же совершенному, как Джарод запудрить мне мозги, когда я знаю, что у нас есть подлинная связь, и он может в конечном итоге одуматься. Но совсем другое дело у Лаины, которая может получить буквально любого парня, которого захочет, чтобы из-за такого сопляка, как Шейн, чувствовать себя ненужной.

- Но что, если это моя вина? - спрашивает Лаина. - Что, если я действительно очень плохо целуюсь? Что, если он собирался бросить Рейчел ради меня, но потом я его поцеловала и все испортила?

- Я думала, что он тебя поцеловал.

- Ну, я поцеловала его в ответ, - она снова падает лицом в Мистера Обнимашки и ревет.

Я снова отбираю плюшевого медведя у Лаины и бросаю его через всю комнату со всей силы, что у меня есть. Улыбаюсь, когда он врезается в стену с глухим ударом, и представляю, как голова Джарода влетела в стену вместо этого белого, пушистого туловища медведя. Лаина качает головой и вскакивает, чтобы забрать Мистера Обнимашку.

Я стараюсь не поддаться искушению и выбросить его из окна.

- Так, ты должна рассказать мне все, - говорю я. - Потому что мы совершенно точно не простим этих парней... этого парня... только если есть еще какая-то история. И лучше для него, чтобы у него был потрясающий повод, чтобы обидеть нас... тебя...

Лаина хватает ее дневник с тумбочки и открывает на записи от 15 февраля. Она вручает его мне с усталой улыбкой.

- Вот, я все записала. Ты можешь прочитать его.

Я беру книжку из рук и откидываюсь на кучу подушек у стены, чтобы читать. Лаина не шутила, когда сказала, что она все записала. Она всегда так боялась, что может сказать или сделать что-то не то, что она делает супер-подробные отчеты о своей жизни. Она фактически пересказала разговоры и проанализировала их.

Спиральный блокнот, который она вручает мне, старый и драный, и уже почти полный, хотя быстрый осмотр страниц подсказывает мне, что она только начала писать в этом дневнике 11 дней назад.