Двенадцать несогласных

В этот момент на лице железнодорожного офицера на какой-то миг появилось выражение превосходства: он-то знал, что это за поезд, который незадачливому московскому инженеришке кажется разваливающимся на ходу и ездящим на несмазанных колесах. Дальнейшее выведывание было делом техники. Достаточно было узнать, когда этот офицер дежурит, чтобы понять, когда БЖРК пройдет в зоне его ответственности.

В этой зоне было много железнодорожных веток, но все они сходились на узловой станции. Товарняк, начиненный ракетами, неминуемо должен был пройти через эту станцию, и приблизительно понятно было, в какое время.

Там было сорок железнодорожных путей, на этом разъезде. Чтобы видеть их все, Ермолин забазировался на перекинутом через пути железнодорожном мосту. Забазировался он с букетом цветов в руках. Влюбленный дурачина, встречающий жену, которая возвращается из отпуска. Ее поезд опаздывает (Ермолин проверил, действительно опаздывали несколько поездов южного направления сразу). Он стоит на мосту с букетом цветов, смотрит вдаль. И выглядит полным идиотом. Она там небось крутила курортные романы, а он ждет на мосту с букетом цветов.

В букете запрятана была условная бомба, которой надо было условно уничтожить Боевой Железнодорожный Ракетный Комплекс.

И ждать пришлось меньше часа. Примерно через час Ермолин услышал рев. Не шум поезда, а рев, как если бы по железнодорожным путям ползло былинное чудовище. Колес под рефрижераторными вагонами было не то что больше, чем обычно, а там были сплошь колеса. И они не издавали привычного колесного стука, такая тяжесть придавливала их к рельсам.

Ермолин испытал гордость. Мальчишеский восторг и гордость оттого, что Родина обладает такой невероятной мощи хреновиной, способной стереть Америку с лица земли. Через минуту он бросил на крышу рефрижератора условную бомбу, долженствовавшую условно взорваться через двадцать минут. И теперь оставалось только вернуться на базу, посмотреть, как будет краснеть, бледнеть и потеть ракетный генерал, хваставшийся неуязвимостью своего ракетного комплекса, и послушать, как будет этот генерал кричать: «Не может быть!»

Потом был август 1991-го. Путч в Москве. После путча в газетах впервые появились статьи про отряд «Вымпел». Их решено было рассекретить или, во всяком случае, предоставить газетчикам возможность писать про супервоинов-ниндзя, которые воевали в Анголе и штурмовали в Афганистане дворец Амина. Супервоины тем временем превратились в супертеррористов-государственников. От победы президента Ельцина в Москве до распада Советского Союза было приблизительно полгода. Все это время Ермолин со своей группой бегал по кавказским горам и ловил партизан-сепаратистов, лидеров Народного фронта Армении или Народного фронта Азербайджана. Это была охота на людей. Маленькая группа Ермолина отправлялась в свободный, что называется, поиск с приказом «уничтожить такого-то». И методы у них были вполне партизанские.

Потом, когда Советский Союза распался и охота на азербайджанских сепаратистов потеряла смысл, Ермолин стал охотиться на сепаратистов ингушских или сопровождать в кавказских поездках исполняющего обязанности премьер-министра Егора Гайдара. И это только по телевизору казалось, будто визит Гайдара во Владикавказ, Назрань или Нальчик «прошел в деловой дружественной обстановке», на самом деле Гайдара возили по Кавказу как особо ценный груз, и за каждым поворотом дороги прятались джигиты, почитавшие для себя делом чести и делом доблести этот ценный груз украсть.

Это была ползучая кавказская война. Без перерывов на сон и здравый смысл, но зато более или менее с перерывами на зиму, когда опадают в горах листья, выпадает снег и человек становится слишком заметен для снайпера. Ермолин бегал по горам и думал, что зато семья его живет спокойно под Москвой в мирной Балашихе и это стоит того, чтобы бегать по горам.

Однажды (зимой 1992 года, когда бои на Кавказе в очередной раз затихли) военное командование вспомнило, что Россия – не только страна, погрязшая в партизанских междоусобицах, но еще и ядерная держава. И решило проверить, насколько надежно охраняется цех по производству ядерных боеприпасов в закрытом городе Арзамас-16. Группа Ермолина получила приказ проникнуть в закрытый город, захватить цех и условно уничтожить его.

Через пару дней семь человек в спортивных костюмах, с рюкзаками и с охотничьими лыжами вышли на вокзале в Нижнем Новгороде, ближайшем к Арзамасу-16 крупном городе, где можно затеряться. Рюкзаки у них были набиты оружием и взрывчаткой. С вокзала они, как законопослушные граждане, направились прямиком в гостиницу, расположились в холле и принялись «заселяться», то есть записывать в гостиничную ведомость номера своих паспортов, разумеется фальшивых. Ермолин склонялся над столиком, писал в ведомость цифры, когда услышал вдруг голос над собой:

– Здравствуйте, извините, я Петр Смирнов, корреспондент ИТАР-ТАСС по Нижегородской области, а у вас тут какая-то группа, можно спросить?