Двенадцать евреев, которые изменили мир

Взлет таланта Дунаевского совпал с расцветом кинематографа, музыкальные возможности и перспективы которого Исаак Осипович быстро оценил. Недаром все лучшие его песни пришли с экрана. Эти новые песни, взбудоражившие народ, представляли собой тексты лирического склада, где слабо проявлялось эпическое начало. Вместо действующих персонажей преобладало описание эмоционально насыщенных картин и сюжетов. На смену прямолинейному культурному языку революционных песен приходит новый словесный ряд: Родина, Москва, сердце, молодость, счастье.

Дунаевский начинал творить в эпоху, когда преобладали песни манифестаций, лозунгов, призывов. Он же первым стал воспевать иной настрой чувств, создавая лирическую, сердечную, радостную музыку. Впрочем, Дунаевского не следует причислять к композиторам исключительно лирического склада. Он также немало сделал в деле развития песни-лозунга. Недаром в 1953 году Дунаевский писал: «Марш веселых ребят» зачинает новый тип советской песни: песню-плакат, песню-лозунг. Музыкально это бодрый марш с упругим ритмом, словесно это не связанные сюжетом строфы патриотического содержания, окрашенные в лирические тона. Этот тип массовой советской песни прочно утверждается в советском кино и вообще в советском песенном творчестве, надолго становясь господствующим типом песни. Одним из характернейших признаков такой песни является ее лозунг, ее идейное послесловие: «И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет», «Я другой такой страны не знают, где так вольно дышит человек», «Кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет», «Нам нет преград на море и на суше». Невозможно перечислить множество таких стихотворных «ударов», бивших прямо в цель, входивших в души, в сознание зрителей. Песня задумывалась нами не только как песня-тема данного фильма, но и как песня, которая нужна народу. Это относилось не только к маршевой песне, выражавшей определенную общественную идею, носившей всегда ярко патриотическую окраску. Это касалось и лирических песен, не имевших такого обобщающего характера». Верил ли он сам в то, что тогда говорил и писал, тем более, что это был 1953 год — время мытарств по начальственным кабинетам, унижений, оскорблений? Сын Евгений исключен из ВГИКа, ему грозит суд. В газетах полощут имя и самого Дунаевского.

Прежде всего благодаря кинокомедии «Веселые ребята» песенное начало стало быстро вытеснять идеологически насыщенную революционную музыку. В расцвете массовой песни нашел отражение радикальный перелом в духовной атмосфере советской культуры. Миллионы строителей социализма ждали оптимистической инъекции хорошей, радостной и общедоступной музыки. И Дунаевский сумел дать им эту музыку.

Революционное искусство утверждало и воспевало новых героев — крепких, энергичных, целеустремленных, бесхитростных. Молодые инженеры и юные ткачихи, красные командиры и обветренные полярники, политкомиссары и учительницы, мудрые наставники и «сталинские соколы», — непрерывным потоком шла массовая продукция эпохи тоталитаризма. Люди тогда еще смотрели на мир с открытой душой и свежим взглядом, поэтому «социалистическое искусство» становилось для советских людей составной частью повседневной жизни.

Режим считал, что деятели культуры и искусства должны находиться под особым наблюдением, поскольку имеют дело с областью идей и человеческих душ. Советская культура опиралась на вкусы вождей и была голосом власти, которая желала иметь «придворное искусство». Культура советского общества отличалась четким подчинением режиму, опорой на всенародный энтузиазм, политической и идеологической заданностью, апелляцией к простейшим вкусам масс. Преданность режиму и его вождям сочеталась с псевдодемократизмом, с поэтизацией «простого человека» из народа, с воспеванием народных масс как «движущей силой истории».

Любимые образы социалистической культуры — вооруженный солдат, атлет, мать-героиня. И над всеми — образ вождя, «отца нации». Ликующие массы объединены в торжественной манифестации, в спортивном параде, в едином трудовом порыве. Нагнетается идеологическая ложь, помпезность, преувеличенный оптимизм. Однако в обстановке торжественной парадности жить трудно, поскольку, как подметил один из классиков, «люди не выдерживают постоянного упоения священным».

С другой стороны, масса людей убеждалась в том, что «нам нет преград ни в море, ни на суше»... И героические полярные экспедиции, и штурм неба, и появление радио, — все способствовало расширению образа Вселенной в душе человека. Это расширение мира не ограничивалось только физическими координатами. Все больше людей приобщалось в это время к высокой культуре.

Лирическая массовая песня выступала в определенной мере наследником народной песни, но меняла ее минорное настроение на жизнерадостное и оптимистическое:

Прежде песни тоска шла наша пела,

А теперь наша радость поет.

Песня моделировала советское пространство своим специфическим, лирическим образом.