Двенадцать

Белый Майк и Молли дружат с той самой поездки на Багамы. Молли была на похоронах матери Белого Майка, но не видела, чтобы тот плакал. Но видела, как плакали Чарли и отец Белого Майка. А однажды Молли ночевала в квартире Белого Майка: ее родители в очередной раз устроили затяжную ссору. Белого Майка всегда поражает красота Молли, и ему почему-то приятно, что они не учились в одной школе. Перед ее приходом он наводит в доме порядок.

– Как тебе работается у твоего отца? – интересуется Молли. – Доволен, что решил годик подождать с поступлением?

– Да. Работа занимает у меня почти все время, но я многому учусь. Мне кажется, я уже готов управлять рестораном.

– И чем ты занимаешься? То есть, типа, как у тебя день проходит?

– Я работаю поздно вечером. – Врать ему противно. – Но здорово то, что нужно не вставать рано, так что на работу я прихожу около часа, и пока я ассистент отца. Выполняю разные поручения, веду учет и тому подобное, а потом, вечером, иногда встречаю посетителей или помогаю официантам, или встаю за стойку, или еще что-нибудь такое делаю. Потом я помогаю закрыть ресторан и около трех возвращаюсь домой, немного читаю и ложусь спать.

– Но в понедельник у тебя выходной, да?

– Вообще-то нет, но по понедельникам и вторникам посетителей меньше всего, – он старается не смотреть на нее. – А как ты? Все так же первая ученица в школе?

– Ты думаешь в следующем году пойти в колледж?

– Ты же не об этом пришла поговорить.

Молли откидывает с лица волосы. Как же он хорошо ее знает.

– Ну, есть тут один парень, – говорит она. Белый Майк улыбается, глядя, как Молли смеется и ерзает на кресле. – Так вот. Он пригласил меня на крутую вечеринку по случаю Нового года. В качестве своей подружки, как я понимаю, хотя я в этом не совсем уверена.

Белый Майк перебирает в голове все вечеринки, которые намечены в городе.

– А где это будет?

– У какого-то Криса и Сары Лудлоу. – Белый Майк старается сохранять невозмутимое лицо.

– Как выглядит этот парень?

– Он работает моделью. Высокий, у него каштановые волосы, длинные такие. Очень хорош собой.

– Ну и в чем проблема?

«Я-то знаю, в чем проблема, черт возьми, – думает Белый Майк. – Парень этот слишком увлекается марихуаной, и вообще он настоящая жопа».

– Ну, не знаю, у меня эти вечеринки как бы вызывают подозрения, ну, ты понимаешь. И вообще модели такие придурки.

– Да, знаю-знаю.

– Нет, серьезно. Мне просто кажется, что этот парень мне не подходит. Не знаю.

– Да, на таких вечеринках; случаются ненормальные вещи.

– Ты на таких был?

– По большей части это даже не вечеринки. Просто собирается компания, и все торчат, слушают музыку, заигрывают друг с другом.

– Я думаю, что, наверно, туда схожу. И ты приходи.

– Да, может, и я забегу.

Когда ему приходит сообщение на пейджер, он говорит Молли, что это его отец, из ресторана. «Я сам и есть все эти вечеринки», – думает Белый Майк.

46

Эндрю нечем заняться. Он шагает куда глаза глядят и наконец оказывается в Карл-Шурц-парке, возле резиденции мэров «Грейси Мэншн».

За каменным столиком, на котором нарисована шахматная доска, сидит один человек в натянутой на самые уши вязаной шерстяной шапочке с помпоном. На торчащих седых усах блестят капли: когда он выдыхает, конденсируется влага. Поры у него на коже расширены, похожи на воронки: Эндрю замечает это даже издалека. На доске перед ним стоят фигуры. Судя по всему, он играет с самим собой. Эндрю стоит и наблюдает за игрой. Еще несколько минут мужчина сидит, глубоко задумавшись. Эндрю делает вид, что изучает доску, а на самом деле разглядывает этого человека, его розовый нос, похожий на луковицу. Наконец мужчина ходит пешкой на одну клетку вперед. В это действие он вкладывает неожиданно большую силу, и пешка громко стучит о камень. Он встает, обходит столик и смотрит на партию с другой стороны.

Эндрю подходит чуть поближе к столику. Мужчина по-прежнему не поднимает взгляда. Он тяжело вздыхает, выпуская изо рта струйку белого пара, укутывается в пальто и поправляет свой желтый шарф.

– Хочешь сыграть? – внезапно подняв глаза, предлагает он Эндрю.

– Что-что, простите?

– Не хочешь ли ты сыграть? – повторяет мужчина раздраженно.

– Хм, я не очень хорошо играю.

– Не хмыкай.

– Что?

– Не хмыкай. И мне тебе что, все придется дважды повторять?

– Честно говоря, не знаю, хочу ли я сыграть. Кажется, мне пора идти. – Эндрю собирается уходить.

– Вот проклятье. Оставайся, играй. Твой ход.

Эндрю недоверчиво смотрит на пожилого мужчину, но все же садится.

– Ну вот.

– А может, начнем игру заново? Кажется, я прервал вашу партию.

– Чепуха. Играй с того, что есть. У тебя преимущество. Оно тебе пригодится.

Эндрю внимательно смотрит на доску. Он чувствует желание обыграть старика. Играют они молча. Мужчина постепенно загоняет Эндрю в угол. Оба не обращают внимания на холод. Взяв ферзя Эндрю, мужчина достает длинную дубовую трубку и кисет табаку. Набивает трубку, в холодном воздухе ярко вспыхивает спичка, он молча прикуривает и затягивается, разглядывая сидящего напротив мальчика так же внимательно, как и доску. Через три хода он ставит парню мат.