Читаем "Две жизни" (ч.II, т.1-2) полностью

Много раз плакала в своей жизни пасторша. Но каждый раз это были слёзы бешенства. Теперь она плакала слезами стареющей женщины, отверженной матери и совершенно одинокого существа. Только теперь пасторша поняла, что муж, которого она ненавидела, был единственным, кто жалел её, единственным, кто относился к ней милосердно. Испытав, чем теперь платит ей Дженни за все её жертвы и любовь, пасторша плакала в полном отчаянии, понимая, что у неё в жизни нет ничего, за что она могла бы ухватиться. Страшные призраки полного одиночества и смерти впервые встали перед ней. Прожитая бестолково жизнь уже позади, и ничего, кроме тьмы, никакого призыва жизни, который создала бы её собственная любовь… Когда до тихо рыдавшей пасторши ещё раз донёсся раскатистый хохот Дженни, на неё напал суеверный ужас. Кое-как, с трудом передвигая ноги, с заплаканным лицом, согнувшись, растрёпанная, она направилась в зал, откуда всё ещё слышался довольный смех Дженни. Не в силах ничего сообразить, леди Катарина открыла дверь и, ослепленная ярким светом, в ужасе остановилась на пороге, парализованная бесстыдными движениями голой Дженни, её ужасным смехом и всем возбуждённым видом. Несчастная мать решила, что Дженни сошла с ума. Дженни же, не заметившая её, внезапно увидела в зеркале страшную фигуру, решила, что перед ней привидение, и завопила: "Ведьма, ведьма!"

Перепуганная сверхъестественным явлением, забыв, что у неё есть мать, забыв всё, Дженни бросилась нагая из зала к себе в комнату, едва не сбив с трудом посторонившуюся пасторшу, и вскочила в постель.

"Это ко мне явилась ведьма старости, чтобы я не зевала и не пропускала даром дней. Ну уж нет! Могла и не являться. Ни одного дня без наслаждений не проведу", — думала Дженни. постепенно успокаиваясь. Утомлённая долгим танцем, она стала засыпать, а между тем начинался новый день, когда мисс Дженни Уодсворд было суждено закончить своё существование и вступить в жизнь синьоре Седелани.

Долго стояла так пасторша на одном месте. Ей казалось, что теперь свершилось самое страшное и непоправимое из всех несчастий её жизни. Дженни — сумасшедшая! Её гордость, её жизнь, её будущее — Дженни — безумная! Отчаяние высушило слёзы, отчаяние в один миг переставило в её сердце местами все ценности. Что стоят теперь все богатства мира, если её дитя не может ими пользоваться? Не имея сил потушить всё ещё пылавшие свечи, заботливо приготовленные ею для завтрашнего дня, пасторша прислушалась, боясь смеха безумной Дженни, и поплелась в свою комнату. Бездна её горя сейчас открылась ей вполне. Вот почему Дженни была так груба с ней всё последнее время. Дженни давно уже, значит, была ненормальна, а она, мать, не понимала своего дитяти. Что ей вся вселенная, что ей всё живое во всём мире, если её дорогая дочь, её плоть и кровь, не с нею, не может теперь понимать прелесть жизни.

"О Браццано, Браццано! Ты соблазнил меня и бросил. Ты велел мне немедленно выйти за Эндрю замуж, скрыв от него свою беременность. Я послушалась, всё исполнила так ловко, а ты меня обманул. Обещал вернуться и не вернулся. Обещал помочь в самое трудное время, — где же твоя помощь?"

В этих терзаниях провела пасторша остаток ночи и всё раннее утро, забыв сказать прислуге, чтобы убрали ещё чадившие свечи.

Когда горничная вошла утром убирать зал, она была так поражена оплывшими свечами и закапанным полом, что немедленно отправилась к пасторше с докладом. К её большому удивлению, пасторша не обратила никакого внимания на её слова, только досадливо махнула рукой и велела позвать дворника, всё убрать и поставить новые свечи. Сама она, совершенно разбитая и духовно и телесно, лежала, как мёртвая, на своей кушетке, ожидая смертного приговора: звуков из комнаты Дженни.

Но там всё было безмятежно спокойно. Часы шли, а из комнаты дочери всё так же не доносилось ни звука, и волнение пасторши достигло предела. Вот раздался стук в наружную дверь, это посыльный принёс Дженни обязательный подарок: утренний букет цветов от жениха, сегодня особенно роскошный, и два письма, одно Дженни, второе матери. Передав горничной цветы и письмо, пасторша послала её будить Дженни, а сама, не смея войти, спряталась за дверью, чтобы всё видеть и слышать.

Перейти на страницу:

Похожие книги