Две зари

Главное об этом соперничестве Эльга знала еще со времен своего путешествия в Царьград. Прийти к мысли сыграть на нем, чтобы добиться от патриарха желаемого, было не так уж сложно, и расчет вполне оправдался. Княгиня киевская лишь не могла знать заранее, что Константин умрет и борьба за души русов после этой смерти так обострится, что ей придется принимать клириков от двух владык христианского мира, восточного и западного, одновременно.

И теперь Эльга оказалась в непростом положении. Как нельзя женщине иметь двух мужей, так нельзя одной церкви принадлежать двум епархиям. Оба Христова служителя прибыли в Киев по ее приглашению, но одному из них, очевидно, придется отбыть восвояси. Эльга, будто знатная невеста, могла теперь выбирать, чей «жених» из двоих небесных сватов получит ее душу в сопровождение себе, когда собственная его душа будет возноситься к престолу Господню.

Как поступить, дабы не поссориться ни с кем из могущественных соседей? Греческое царство было для Руси важнее, но и получить врага в Оттоне, хоть взор его и обращен на совсем другие края, Эльга не хотела. Мир менялся, и менялся быстро, никто не мог предсказать, чья дружба понадобится державе в будущем. И через день после первой встречи Торлейв снова отправился в Олеговы дома, чтобы пригласить епископа на беседу к княгине.

Однако, к досаде Адальберта, в гриднице снова обнаружился отец Ставракий. Он сидел в резном кресле, поставленном перед мраморным троном княгини, с одной стороны, а напротив стояло второе такое же кресло – предназначенное для Адальберта. Собралось около двух десятков человек – киевские христиане, бояре и торговые люди, посещающие Царьград (первый из двух ежегодных обозов уже вернулся). Пока что их могло хватить лишь на один приход, а ведь в Киеве имелась и более старая церковь – Ильинская. Пресвитер ее, отец Ригор-болгарин, тоже сидел здесь, позади отца Ставракия. Но кого занимали те простые кияне, что ходили, по примеру княгини, молиться в убогую церковь на Ручье? Теперь у Эльги будет своя церковь, предназначенная для лучших людей и их жен.

– Долгое время я была бедна, а теперь стала вдруг очень богата, – заговорила Эльга.

Она старалась произносить слова медленно и ясно, чтобы двое христианских вероучителей, из которых каждый знал некий славянский язык, но не слишком близкий к тому, на каком изъяснялись русы в Киеве, могли ее понимать.

– Несколько лет я желала обрести учителя Христовой веры для русов, и вот теперь Господь исполнил мое желание вдвойне. Но одна и та же держава не может иметь одну и ту же епархию, подчиненную двум разным владыкам, в Царьграде и в Руме. Как здесь быть, я не могу решить – ведь я всего лишь женщина, к тому же сейчас ровно три года, как я родилась для Христа, а в таком возрасте рано решать столь сложные задачи. Вы – мужи мудрые и смысленные, вы найдете выход, который не уронит ничьей чести.

– Что касается епархии, то первенство Константинопольского патриархата едва ли кем может быть оспорено, – сказал отец Ставракий, когда княгиня замолчала и кивком пригласила иереев высказаться. – Вот-вот исполнится сто лет, как в правление василевса Льва Мудрого патриархом Фотием была создана Росская епархия.

– Те же сто лет назад непобедимый император Карл, который покорил все страны Европы, пожелал сделать Гамбург, город трансальбингов, столицей архиепископства для всех варварских народов – данов, свеонов, склавов и других племен, – ответил Адальберт. – Что и осуществил сын его, благочестивый император Людовик, после чего множество разных варварских народов благодаря проповедникам покинуло свои грубые суеверия и сделались сонаследниками Христа в славе небесной. В то время как на вашей Росской епархии не видно благословения Господня, если за целых сто лет она так мало преуспела в возделывании сей нивы. Прошло сто лет, и что мы видим? В стольном городе нет ни церквей, ни монастырей, ни клириков, ни монахов, ни учителей, ни исповедников, и сама королева, чтобы получить новую жизнь во Христе, вынуждена ехать для этого в Константинополь! А чтобы сие грубое племя пришло к постижению имени Божьего и узнало закон жизни христианской, ей пришлось прибегнуть к содействию благочестивейшего короля нашего Оттона и святейшего архиепископа гамбургского Адальдага. И вот, стоило ей воззвать о помощи, как я здесь! Не пришлось росам ждать сто лет ответа на просьбы свои о духовном хлебе – не прошло и года, как я принес им хлеб.

– Лучше обождать чуть дольше, но получить хлеб истины, чем быстро, но взять в руку свою камень еретических заблуждений, – не без ехидства ответствовал отец Ставракий.

На лице Адальберта отразился гнев: из всех слушавших грека он один понял намек на римского папу, наследника святого Петра, чье имя означает «камень».

– Нет на свете сокровищ дороже сего камня, на каком построена мать наша святая Римская церковь! – резко ответил он. – Римский папа – наследник святого Петра, князя апостолов, коему Христос доверил свою церковь.