Две твердыни

Под землей, наверное, сделан какой-нибудь сток из подвалов. Если Саруман смотрел из окон, то уже видел грязную помойку. А нам показалось, что мы остались одни на свете. Ни одного энта не было видно, никто ничего не рассказывал, никаких вестей ниоткуда, а вокруг такое разорение. Мы не спали всю ночь, дрожали на воротах от холода и сырости. И боялись, что еще что-нибудь произойдет. Саруман ведь до сих пор сидит в своей Башне. Ночью был шум, будто ветер дул в долине. Я думаю, это вернулись энты с хьорнами и сразу ушли, а куда на этот раз — я уже не знаю. Утро встало туманное, мы спустились вниз и немного походили, но ничего не изменилось и нигде никого не было.

Ну вот, больше нам говорить нечего. После вчерашнего шума и разгрома Исенгард сейчас тихий, а раз Гэндальф с нами, то, конечно, и безопасный. Можно спать спокойно.

С минуту все сидели молча. Гимли во второй раз набивал трубку табаком.

— Я только одного не понял, — проговорил он, высекая кремнем искры. — Про Причмока. Ты сказал Феодену, что Причмок у Сарумана. Как он сюда попал?

— Ах да, я о нем забыл, — ответил Пин. — Он сегодня рано утром явился. Мы только-только огонь развели и кое-как позавтракали, как вдруг появился Древесник. Мы его услышали из караульни, он нас по именам называл и гудел.

«Я пришел узнать, что вы тут делаете, — сказал он, — и вам кое-что рассказать. Хьорны вернулись, все хорошо. Да, да, даже очень хорошо! — он, смеясь, похлопал себя по бокам. — Нет больше орков в Исенгарде, нет топоров! А еще раньше, чем этот день кончится, будут тут гости с юга, и с ними те, кому вы обрадуетесь!»

Не успел он закончить, по дороге зацокали копыта. Мы выбежали за ворота, вытаращили глаза, я уже думал, что это Гэндальф и Бродяжник с боевым отрядом, а вместо них из тумана выехал незнакомый человек на замученной кобыле, такой урод, и один. Как увидел выломанные ворота и разваленную стену, то встал как вкопанный и лицом позеленел. Он был так ошеломлен, что даже нас не сразу заметил. А как только увидел, взвизгнул и хотел лошадь завернуть и отъехать. Но тут Древесник сделал три шага вперед, протянул длинную руку и снял его с седла. Лошадь испугалась и ускакала, а человек пал на землю. Он говорил, что он Грима, друг и советник Короля Рохана, и уверял, что Феоден прислал его к Саруману с важным поручением.

«Никто другой не отважился бы проехать через степь, в которой черно от орков, — сказал он. — Поэтому мне пришлось ехать одному. Я очень голоден, я устал, дорога была опасной, мне пришлось сделать большой крюк на север, потому что за мной гнались волки».

— Но я увидел, с каким выражением он украдкой поглядывал на Древесника, и сказал себе: «Он лжет». Древесник долго смотрел на него, а этот подлец извивался под его взглядом, как пескарь. Потом энт сказал:

«Ах-ха… Я тебя ждал, Причмок! — тот даже вздрогнул, услышав свое прозвище. — Гэндальф приходил раньше. Поэтому я знаю о тебе все, что надо знать, и знаю, что с тобой делать. Запри всех крыс в одной крысоловке, — так сказал Гэндальф. Так я и сделаю. Сейчас Исенгардом управляю я, но Саруман у себя в Башне. Я тебя отправлю к нему, и рассказывай ему все, что хочешь».

«Пусти меня, пусти! — взмолился Причмок. — Я знаю дорогу!»

«Не сомневаюсь, что знал, — ответил Древесник. — Но тут недавно кое-что изменилось. Иди смотри!»

Древесник его пропустил. Причмок пролез под ворота, а мы по верху — за ним. Когда он оказался в котловине и увидел разгром до самой Башни, он повернул назад:

«Разреши мне уйти! — стал он просить. — Отпусти меня! Мое поручение теперь бесполезно».

«Что правда, то правда, — сказал Древесник. — Но выбирай: или ждешь вместе со мной Короля и Гэндальфа, или идешь через лужу. Что будешь делать?»

Причмок задрожал, когда вспомнил про своего Короля, и сделал один шаг в воду. Но тут же отступил.

«Я не умею плавать», — заныл он.

«Тут не глубоко, — ответил Древесник. — Только очень грязно, но тебе это подходит. Иди!»

Несчастный Причмок полез в грязь. Сначала ему было по пояс, потом по самую шею. Потом мы потеряли его из виду, а когда увидели вновь, он уже вцепился не то в бочку, не то в колоду. Древесник даже в воду зашел посмотреть, куда он денется.