Две стороны неба

- Ладно, - сдался Юджин. - Пытай перед смертью, черт с тобой! Только я и сам не знаю... Все как-то не до того было.

Он поскреб здоровенной лапой в рыжих волосах, потер заросший такой же рыжей щетиной массивный подбородок.

- Наверное, попросился бы машину водить. Машины у них хорошие. Или дрался бы с какими-нибудь мятежниками.

- За коммунистов?

- Я ж тебе толкую, сволочь, что все равно мне, коммунисты они или нет. Главное - тарахтелка в руках, враг перед тобой и - бах-бах! - поехали!

Они немного помолчали, погруженные в свои мысли.

- Так, - Малютка посмотрел на часы. - Если это патруль, то они должны уже...

Станция содрогнулась от резкого толчка и Малютка прикусил язык. Роберт больно ударился затылком о стену.

- Сволочи! - заорал Малютка, морщась от боли. - Кто ж так подчаливает?

Роберт вдруг обнаружил, что тело его превратилось в вялый мешок, не способный не только прыгать и перегрызать чужое горло, но даже пошевельнуть хотя бы пальцем.

"Лицам, задержанным на станции, предлагаем бросить оружие!" отчетливый радиоголос звучал твердо и устрашающе.

- Уже бросили! - поспешно сказал Малютка.

Щит исчез в стене. Роберт хотел подняться, но все усилия были бесполезны, как в кошмарном сне. На них, поблескивая большим круглым глазом, уставилась голубая коробка на высоких тонких ногах.

- Телекамера, - прошептал Малютка. - Не доверяют...

Он встал перед объективом, указал на себя и Роберта, на разобранные автомат и плазмометы и, запинаясь, сказал:

- Нас только двое. Без оружия... Вернее, пятеро, - быстро поправился он. - Двое там, - он неопределенно махнул рукой. - А третий в ванне. Покойники.

Радио молчало. Телекамера медленно двинулась мимо, доехала до поворота и остановилась, словно вглядываясь в глубь станции.

- Сейчас пожалуют! - Малютка занервничал, даже перекрестился к удивлению Роберта и покорно застыл, опустив голову и руки. - Не проболтайся про тех! Скажем, что они сами друг друга угробили.

Роберт все еще не мог подняться. Краем глаза он видел быстро мелькающие цифры на электронных часах, вмонтированных в рукав скафандра. Через несколько мгновений все будет кончено. Внезапно он вновь почувствовал свое тело. Только бы успеть! Он резко выбросил руку в сторону разобранного автомата, схватил его, начал торопливо прилаживать детали. Только бы успеть!

Юджин прыгнул к нему, вырвал автомат, молча ударил по лицу. Роберт зашипел от боли. Язык обожгла соленая кровь, губы набухли. Малютка поднял его, грубо схватив за шиворот, и поставил рядом с собой, вцепившись своими ручищами в его обессиленные руки.

Двери шлюзовой камеры разошлись. За ними стояли четверо, вооруженные подобием плазмометов, в серебристых скафандрах с белыми шлемами, скрываюшими лица. Они почти одновременно поднесли руки к шлемам, шлемы откинулись и перед Робертом и Малюткой Юджином оказались самые обыкновенные молодые парни, ну вроде Эриха Майера, Дика Редстоу или Луиса Мариньо.

- Просим в гости, господа оппозиционеры!

Это сказал один из них, молодой, может быть, года на три-четыре старше Роберта, светловолосый и голубоглазый и не очень-то грозный на вид. И голубые его глаза совсем не пылали ненавистью, глядели с любопытством, как на диковинных животных. Голубоглазый повел оружием в сторону выхода.

- Ярлыки мы тоже клеить умеем! - с вызовом ответил Роберт.

Голубоглазый промолчал. Двое других двинулись к Роберту и Малютке, прошли мимо, словно не замечая, и неторопливо направились дальше по коридору.

"Проверить..." - догадался Роберт.

- Мы ждем!

Голубоглазый нетерпеливо шевельнулся и Роберт ударил его ногой. Он целил по рукам, чтобы выбить оружие, но голубоглазый был начеку. Он аккуратно увернулся и Юджин сбил Роберта с ног.

- Ты что, сдурел? - закричал он и замахнулся для удара, но его остановил окрик второго землянина, широколицего, добродушного на вид парня.

- Полегче!

Малютка покорно замер.

- А ты, паренек, не лягайся, - посоветовал широколицый Роберту, с ненавистью глядевшему на него.

Голубоглазый наклонился, чтобы помочь Роберту подняться, но Роберт оттолкнул протянутую руку.

- Ну, бейте! - закричал он, вставая. - Бейте! Стреляйте! Ненавижу!..

- Хватит орать! - резко сказал голубоглазый и добавил насмешливо: Ты что, истеричка?

Роберт замолчал. И ему вдруг стало все равно.

- Ладно, сколько можно стоять? - произнес голубоглазый. - Наверное, ноги устали. Пошли!