Две повести

– Уважаемый коллега! Если, как вы говорите, в протосингулярности не существовали масса и время, то можно предположить существование там бесконечного множества Вселенных более низкой размерности, и, следуя вашей логике, можно предположить, что всякая физическая величина рождается из сингулярности, когда материальные объекты физической реальности формируются через трансструктуру информационного диполя, – сказал Саня.

В этот момент дверь открылась, и в комнату с папкой в руке влетела непосредственная секретарша Светочка с ярким намерением что-то сообщить. Открыв для этого рот, она вдруг остолбенела, взгляд ее сделался бесконечным, и она громко провозгласила:

– И не забудьте, что все зависит от того, где находится точка восприятия и наблюдатель! В классической физике они находятся на дискретном полюсе – отсюда упор в величинность и воспроизводимость!

Далее терпеть это коллективное сумасшествие я уже не мог. Я почувствовал, что еще немного и тронусь сам. В отчаянном порыве я сделал единственное, что мог: оглушительно хлопнул в ладони и крикнул:

– Прекратить! Прекратить, я сказал!

Сумасшедшие на мгновение напряглись и… обмякли. Первой опомнилась Светочка.

– А, так вы уже пришли! Идите скорее, вас шеф зачем-то зовет!

И выскочила в коридор.

Мои ребята, как ни в чем не бывало, вставали из-за стола, превращаясь в себя, родимых.

– Только не надо держать нас за папуасов! – первым делом сказал Ваня.

– Вот тут-то мы их и оденем в лапти! – подхватил Саня.

– Мальчики, вы обедать идете? – проворковала Маня.

– Привет! Ну, что вы тут без меня заработали? – нервно рассмеялся я.

И мои подчиненные, глядя на меня, хором ответили:

– Между прочим, на свете есть вещи поважнее денег!

11

– Шеф, так мы того? На обед? – спросил-сказал бойкий Иван, большой любитель управлять событиями.

– Рановато будет, – собрал я переносицу в складку, а затем будто нехотя согласился, желая на самом деле поскорее остаться один. – Ну, да ладно, бог с вами.

Участники группового гипноза тут же исчезли за дверью, наполнив коридор молодыми удаляющимися голосами. Я подошел к окну.

"Подождет Хотябыч", – подумал я.

Хотябычем мы звали нашего директора за неумеренное употребление выражения "хотя бы". Рассеянно глядя в окно, я предался ставшему уже привычным делом процессу размышления.

"Что верно – то верно: есть вещи поважнее денег. Для меня, во всяком случае. Какие уж тут, к черту, деньги. Только успевай уворачиваться. Теперь вот этот очередной балаган. Интересно получается: с некоторых пор все, с кем я вольно или невольно общаюсь, оказываются, сами того не подозревая, участниками дурацкой пьесы. Хотя между нами есть разница: я знаю, что мы уже на сцене и на нас смотрят, они – нет. Надеюсь, это не причиняет им неудобство. Мне-то ясно, кто устроил этот цирк. Что ж, эффектно поставлено, спору нет. Только вот опять позволю себе дежурный вопрос: зачем? Если хотели повысить мой интеллектуальный уровень – зря старались: я ни слова из этой галиматьи не понял и уж тем более не запомнил. Хотя, конечно, какой-то смысл, какой-то знак эта сцена несет, как и все предыдущие. Ведь именно они, в конце концов, привели меня к антиквару Иванову. Значит, и эта куда-то ведет? Может, прав антиквар, и надо просто ждать и не задавать лишних вопросов? Но для чего и для кого тогда весь этот набор ученых слов?"

Я продолжал смотреть в окно, шевеля извилинами, как сведенными за спиной пальцами. Внезапно я насторожился. Мне вдруг показалось, что позади что-то происходит. Я резко обернулся. Никого. Все вещи были на своих местах, но выглядели словно неживые. Тишина стояла невероятная. Ни гудения дневных ламп, ни ровного гула воздуха в трубах вентиляции. Погасли мониторы, не работали компьютеры. Неожиданно стемнело. Я снова обернулся к окну. Небо, еще полминуты назад ясное и прозрачное, закрылось густой плотной тучей, от которой впору отрезать куски. Улица внизу опустела. Ни машин, ни прохожих. В парке через дорогу буйный ветер молча гнул к земле деревья, поливая их стеной дождя. В небе пару раз громыхнуло.

"Гроза? В апреле? Откуда она взялась?" – спросил я с наивным недоумением у самого себя.

Комната погрузилась во мрак. Я решил выглянуть в коридор и направился к двери. Но что за черт? Я шел, но дверь не приближалась. Я энергично двигал ногами, но ни один предмет вокруг не менял своего расположения. Я рвался вперед, и, тем не менее, оставался на месте! Не успел я по-настоящему испугаться, как мир вокруг меня вдруг снова стал прежним. Засияло солнце, мрак рассеялся, предметы ожили, заработали компьютеры. Зазвонил телефон. Я снял трубку.

– Ну, ты где пропадаешь? Я же тебя жду! Хотя бы позвонил! – услышал я голос Хотябыча.

Я совсем про него забыл.

– Иду, иду, Михал Семеныч! – торопливо ответил я и устремился на зов начальства.

Пробежав с десяток шагов по коридору, я влетел в приемную. Секретарша Светочка, увидев меня, напряглась.

– Ну, что же вы! Я же вам говорила!

– Конечно, конечно, Светуля! Конечно, говорила! Кстати, грозу видела?

– Какую грозу? Когда? – удивилась Светочка.