Две половинки луны. Там, где сбываются сны

И не решаю прочих чужих проблем.

Тони, я устаю так от этой жизни,

Где враг дороже, ближе любых друзей,

Где твоё сердце – это моя отчизна,

Где невозможно стать до конца твоей.

Тони, я задыхаюсь в пустой квартире,

Мой млечный путь выстелят твои фото.

Я улыбаюсь громко дряному миру,

Падая даже не с крыш, а с обычных полок.

Тони, я счастлива словом себя калечить,

Всё же не ты добиваешь меня безбожно.

Я бы поверила, может, что станет легче,

Вот только верить – тоже безумно сложно.

Тони, мне больно тебя отдавать другому,

Не помнящим дат, обычному человеку.

Я бы уже давно пожелала комы,

Но обещала остаться с тобой навеки.

Ты не читаешь письма, я не пишу их.

Город мой болью вовсе не обесточен.

Просто сквозь тело так и летают пули,

Просто я всё ещё ставлю большую точку.

Тони, пообещай мне, что станет проще.

А дальше что?

Я совсем не знаю, с чего начать,

И слова не идут на ум.

Ну допустим, поверю, что ты причал,

Состоящий из сотен лун.

Ну допустим, поверю, что ты мой щит,

Меч, копьё или что ещё…

Для тебя стану солнцем, что приручил.

Хорошо, ну а дальше что?

Я из другого теста

Нет, мальчик, я из другого теста,

Что мне твои пламенные объятия?

Я откровенно и пошло снимаю платье,

Чем интригую общественность, люд и прессу.

Мальчик – улыбка – словно – кинжал из ножен,

Руки твои измученные по телу.

Я бы тебе сегодня, конечно, спела,

Только ты выжат, выможден, обезвожен.

Мальчик, давай ты будешь молчать в подушку,

Пока со спины спускаюсь довольно низко.

Нет, я не бейба, детка и даже киска,

Мальчик, ты то, что сейчас мне безумно нужно.

За плечами

За плечами – горы проблем,

Невыясненных вопросов,

Незаконченных разговоров,

Белья, посуды.

Но когда ты звонишь, приходишь,

То все до смешного просто.

Я – твоя. И об этом жалеть

Никогда не буду.

И когда твои дети меня назовут тётей,

А мои сорванцы полюбят тебя как друга…

Я отправлю тебе письмо с игрушечным вертолетом:

«Мы с тобою смогли не потерять друг друга»

По колено

Я больше не сплю с телефоном в подушке,

Мне бредни любовные шепчут на ушко,

Мне дарят цветы и улыбки прохожие,

Совсем на тебя, мой родной, не похожие.

Ты локти кусай, только поаккуратней,

Бей стены, лежи в опустевшей кровати.

Я – бедная Маша, которой Мишутка

Сказал, что любовь просто глупая шутка.

Влюбляться в случайных прохожих на улице,

Хотя мне б от боли рыдать и сутулиться…

Но плеер, наушники, юбка и кеды,

И мне по колено и море, и беды.

Бумажные самолётики

Я пускаю к тебе бумажные самолетики,

А сама остаюсь за чертой твоего дружелюбия.

Не нужны ни ромашки, ни другие цветочки-лютики.

Я хочу одного. Я прошу об одном. Люби меня.

Но в ответ – тишина. И мой голос немым останется.

Я тебя не хочу тревожить своим отчаянием.

Без тебя – меня нет. И дышать даже не получается.

Не волнуйся. Я выдержу длительное молчание.

Не писать о тебе, не кричать, разрывая горло, я

Не смогу, но попробую. Дорого боль обходится.

Моя клетка грудная будто бы вся разодрана,

А в ней – еле живое, бьется, не остановится.

Я пускаю к тебе в ванне китов и уточек,

Паруса разукрасить в алый пыталась вечером.

Я люблю тебя – значит верю, что все получится.

Больше верить мне уже, к сожалению, не во что.

Получай мои письма длинные, расшифровывай.

Там за каждой точкой столько любви скрывается…

Хотя сердце мое будто пулями нашпиговано,

А душа потерялась и черт знает где валяется.

Я пускаю к тебе журавликов и приветы шлю,

А сама остаюсь за чертой, и прошу, не кори, виня.

Для тебя моя нежность. Ты выжил, а я люблю.

И прошу об одном я.

Только одном.

Люби меня.

Ты больше меня не

Ты говоришь «да»,

Я говорю – «нет».

Уходишь, и даже не смотришь вслед.

Не ври об огромной своей любви,

Достаточно видеть глаза твои,

Чтоб знать, что ты врёшь.

Я через века протяну ладонь,

Пытаясь объятьем уменьшить боль…

Но ты – отпустил и сказал «прости».

И больше меня не ждёшь.

Я теряю тебя

Я теряю тебя, теряю.

Перекресток, 3 шага в бездну.

Еще миг, и поверь – исчезну.

Я устала, но я прощаю.

Не виновен, что сердце стынет,

И не помнит моих ладоней.

Не стреляй только, милый, в спину.

Я и так эту боль запомню.

Там, где только срослось – вновь рвется.

Шрамы снова кровят – не страшно.

Если ты отпустил – не важно,

Что случится. И кто сорвется.

Я теряю тебя, теряю.

И нет сил ни держать, ни плакать,

Рисовать на груди заплаты…

Я люблю тебя. Я скучаю.

Смешная обычность

Смешная обычность пахнет сплошной романтикой,

Я на руках твоих, дождь и большие лужи.

Ты был обёрткой, эдаким ярким фантиком,

Я не хотела слышать, точнее – слушать,

Как твоё сердце бьется ко мне минорами,

Шаткой строкой рифмованной, перебитою.

Ты обещал, и ты сворачивал горы, и

Мне было не важно. Всё это меня бесило.

Чай по утрам в постель и под вечер фильмы,

Шпильки под шкаф, мне на руках удобней.

Я не хочу быть для тебя любимой,

Я не хочу быть для себя свободной.

Без поцелуев, тихая нежность вечером,

Без обещаний, верь, что и мы расстанемся.

Нас и сейчас больше, чем двое вчетверо.

Свет моих глаз – глупость и не считается.

Не улыбайся, милый, всё это кончится.

Ты уезжаешь, а сердце моё привязано

К этому городу, к этому одиночеству.