Две по цене одной

Арам честно слушал. Очень внимательно слушал и все равно не мог понять извращенной логики родителя. По его словам получалось, что водителя бумера не видели, но отец отчего-то решил: это непременно мужчина, любовник Евы, ведь больше некому. В его картине мира черный бумер не могла водить женщина. Но водила! Еще как водила. Снежана Борисовна очень ловко обращалась с этим автомобилем, будь он трижды проклят.

— То есть ты выдумал для нее любовника, подкупил свидетеля и всю эту лапшу развесил мне на уши, так? — хрипел Арам, больше не узнавая в этом покрасневшем престарелом армянине своего любимого отца.

— Я попытался ее поискать по своим каналам, сын. У меня не получилось, и я не хотел, чтобы ты жизнь положил на ее поиски! Я добра хотел…

— Ты даже не проверил ее дальних родственников.

— Ты знал, что у ее бабушки была сестра? Я нет! — возмутился Баграт.

Арам всегда верил, что отец хотел для него лучшей доли. И вот сегодня эта вера закончилась.

— Ты вообще хоть кого-то любил сильно? — спросил Арам неожиданно даже для самого себя.

Отец не задумываясь ответил:

— Тебя!

— Любовь к детям — это другое, — покачал Арам головой. — Я имею в виду женщину.

— Да, — кивнул отец. — И очень за это пострадал, поплатился сполна. Твоя мать меня бросила…

— Твоя большая любовь тебя бросила, а моя меня не бросала! Ты зачем меня с ней разлучил? В отместку, что моя мать тебе изменила?

— Что ты такое говоришь, сын! Как ты можешь… — еще больше покраснел Барсегян-старший.

— Как ты можешь, отец? Еще Артура приплел, Еве заставил соврать, что я с какой-то бабой в Москве…

— Стоп! — выставил руку вперед отец. — Я Артура не уговаривал!

— Опять будешь врать?

И выложил отцу то, что не так давно рассказала ему Ева: все о случае с девушкой с серебристыми волосами.

— Клянусь тебе, я не подговаривал твоего брата на эту подлость! — завопил отец.

Но его вопль нисколько Арама не тронул.

Уже почти спокойным тоном он ответил:

— Я разведусь с Наринэ и женюсь на Еве, ясно тебе? И ты ничего не сможешь с этим поделать.

— А как же сваты? Они же в столовой ждут тебя за праздничным столом… Это позор, Арам!

— Вот ты пойдешь и объявишь им, что мы с Наринэ разводимся. Можешь сказать, что вырастил паршивого сына, мне плевать, — заявил он с чувством.

Вдруг двери кабинета распахнулись, в комнату влетела Наринэ и бросилась ему на шею:

— Нет, милый! Не надо…

Арам только и успел что оторвать ее от себя, как в комнату вошла мама, а за ней тесть с тещей.

Важные, одетые, как обычно, с иголочки: Ваган Артурович в идеально выглаженном черном костюме, Сирануш Айриковна в красном платье в пол, вся обвешанная золотом. Как и Наринэ, она обожала все яркое и блестящее. Оба воззрились на любимого зятя в полнейшем непонимании происходящего. Хором спросили:

— Чем же, Арам-джан, чем же тебе не угодила наша дочь?

— Я была ему хорошей женой, папа! — запричитала Наринэ.

После такого Арам закашлялся. Лишь хорошо прочистив горло, уставился на жену.

— Сама скажешь или мне? — И поняв, что Наринэ ни за что не откроет секрета, продолжил сам: — Ваша дочь игроманка, лентяйка и лгунья. И учитывая, что игроманкой она стала еще до того, как мы сходили в загс, вы знали о ее пристрастии, отдавая ее за меня замуж.

Тесть с тещей застыли, разинули рты. Впрочем, рты разинули не только они. Отец и мать Арама замерли примерно с такими же выражениями лиц. А потом все разом начали говорить. Точнее орать, кидаться обвинениями, тыкать друг в друга пальцами.

У Арама не было никакого желания участвовать в скандале, поэтому рванул на выход. Наринэ тенью проскользнула следом. Ругающиеся родители не заметили побега детей.

Жена догнала его на выходе из дома.

— Ты обещал, что ничего не скажешь им, Арам! — запричитала Наринэ. — Ты хоть представляешь, что они со мной сделают?!

— Какая у тебя короткая память… Я обещал не говорить твоим родителям про покер, если ты бросишь играть. Но ты ведь не бросила! Я держал клятву гораздо дольше твоего.

— Но ты не должен был…

— Развод будет, Наринэ.

— Я согласна принять твою дочь! — снова запричитала Наринэ. — Я изменюсь! Я буду ответственной… Воспитаю ее так, как твоя мать воспитала тебя!

Арама аж передернуло от перспективы того, что его умницу, Надю, будет воспитывать такая мачеха.

— У моей дочери есть мать, — отчеканил строго.

— Почему ты ее любишь, а меня нет? Если бы тебе не было на меня плевать, я бы, может, и не играла! — топнула она ногой, обутой в черную лодочку на шпильке.

— Ты начала играть до того, как мы поженились. И я сразу сказал тебе — не рассчитывай на любовь.

— Я надеялась, ты полюбишь со временем…

— Не полюбил, прости, — пожал плечами Арам. — Тебе лучше собрать вещи и…

— Я собрала, — призналась она. — Драгоценности, одежду, еще немного из бытовой техники…

— Ты жила у моих родителей, зачем тебе понадобилась бытовая техника? — нахмурился Арам, а потом дошло: — Ты снова играла?!

— Ты ушел… у меня был стресс! Все из-за этой Евы!

— Даже не думай подавать на раздел имущества, иначе я предъявлю твоему отцу все счета, которые оплатил за эти годы. Прощай, Наринэ.