Две недели в сентябре

Они переходили из комнаты в комнату, и все оказались одинаково роскошными: толстые ковры, глубокие мягкие кресла, блестящая мебель. В ванной были весы, огромная банка с фиолетовой солью для ванн и душ. Стивенсы следовали за мистером Монтгомери, широко раскрыв глаза от изумления; те, кто шел позади, шепотом переговаривались между собой, а те, кто оказывался во главе процессии, рядом с хозяином, бесконечно повторяли восторженное “Ничего себе!” и “Подумать только!”. Сам же мистер Монтгомери с каждым шагом все больше оживлялся и раздувался от гордости.

В какой-то момент Дик мельком взглянул на отца и увидел, что его лицо приняло печальное и задумчивое выражение – он не замечал, что на него смотрят. Дик знал, о чем думает отец, потому что сам он тоже думал о крошечной ванной комнате у них дома и о газовой колонке, которая по утрам плевалась теплой водой, когда они выстраивались в очередь с кувшинами.

– А теперь в сад, – сказал мистер Монтгомери, и Стивенсы двинулись за ним вниз по лестнице.

Мистеру Монтгомери не стоило показывать им сад – или, по крайней мере, надо было показать его вначале, чтобы великолепие дома загладило неприятное впечатление.

Однако по какой-то необъяснимой причине хозяин безмерно гордился садом. Он театрально остановился у французских окон, положив руку на задвижку, и объяснил, что три месяца назад на этом месте было просто голое поле. Обрисовав ужасную картину, которую раньше представлял собой сад, он распахнул окна.

– А теперь смотрите! – воскликнул он. Веранду озарял яркий солнечный свет, но бело-зеленые шторы не пропускали его в комнату. С внезапным чувством благодарности за освобождение Стивенсы друг за другом вышли на свежий воздух.

От окон до забора из проволочной сетки в глубине сада тянулась длинная шпалера из натурального отполированного дерева, и за нее в паническом одиночестве цеплялись несколько тощих кустиков роз. По обе стороны от шпалеры раскинулась лужайка, состоящая из зеленых и коричневых островков разных оттенков: одни квадратики дерна прижились, другие засохли. Вдоль забора выстроились крошечные золотистые побеги бирючины, а цветы на клумбах выглядели так, словно порыв ветра мог вырвать их вместе с хрупкими корнями.

– Через пару лет они подрастут, и здесь будет тень, – сказал мистер Монтгомери, поглаживая тонкую шейку маленького засохшего бука. – Я люблю деревья.

– Да, с ними совсем другое дело, – согласился мистер Стивенс, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Здесь не было ни клочка тени, и солнце жгло сухую пыль с мрачной тропической яростью. Он как раз собирался отметить, насколько лучше будет выглядеть сад, когда строители уберут кучу мусора в углу, но хозяин подошел к ней и сказал:

– А вот эта декоративная горка в следующем году зацветет яркими красками.

Мистер Стивенс возблагодарил судьбу за то, что не успел открыть рот. Счастливые случайности, которые не дают человеку ляпнуть что-нибудь не то, выпадают очень редко.

– Еще бы! – воскликнул он. – Представляю! Хозяин водил гостей от одного цветка к другому, подталкивая их тростью из ротанга и объясняя, какого цвета они будут в следующем году, и когда в несчастные растения тыкали палкой, казалось, что они поднимают голову и шепчут: “Воды! Ради всего святого, воды!” Мистер Стивенс снова и снова поглядывал на луг за забором, по-прежнему пышный и зеленый, и чувствовал, что здесь скрыта какая-то мораль. Это было послание от природы, которое гласило: “Много чего можно купить за деньги, мистер Монтгомери, но всего на свете не купишь”.

– Беседку, которая будет стоять в этом углу, уже начали строить, – сказал мистер Монтгомери, – и мы проведем в нее электричество, чтобы можно было выпить кофе после ужина.

– Это будет просто чудесно! – воскликнула миссис Стивенс, и как раз в этот момент мистер Стивенс поймал ее взгляд. Он вытащил часы, с изумлением уставился на них и поднял глаза на хозяина.

– Боже милостивый, – вскричал он, – уже половина шестого!

Мистер Монтгомери рассмеялся.

– Иногда время пролетает незаметно, – отозвался он.

– Нам уже пора, – сказал мистер Стивенс, – мы… мы должны кое-что купить в городе.

– Не останетесь? – спросил хозяин.

– Нам действительно пора.

– Тогда я вызову шофера, чтобы он отвез вас обратно.

– Нет-нет – мы спокойно дойдем пешком, – сказал мистер Стивенс.

– Поверьте, это меня нисколько не затруднит.

– Мы всегда гуляем днем.

– Ну что ж… Как вам угодно. Они вернулись в прихожую, и их снова окутала затхлая прохлада. Мистер Монтгомери крикнул:

– Дейзи! Они уходят. Ответа из зала не последовало, но через минуту миссис Монтгомери лениво спустилась вниз. У Стивенсов возникло неприятное чувство, что она проверяла, не пропало ли что-нибудь.

– Как же так? Уже уходите? – спросила она.

– Им нужно кое-что купить, – объяснил мистер Монтгомери.

– Ну что ж, приходите к нам еще.

– Огромное спасибо, – сказала миссис Стивенс, – это было чудесно.

– Не за что, – ответила миссис Монтгомери, и Стивенсы снова пожали дряблую и теплую руку этой поблекшей женщины. Они отступали к двери, улыбаясь и кланяясь, пока не оказались на солнце.