Две недели в другом городе

— Ты не сыграешь в ящик, — возразил Джек.

Делани медленно повернул голову вбок и посмотрел на Джека в упор.

— Мне не страшно, — прошептал он. — Не знаю почему — то ли потому, что я сильный человек, то ли потому, что я идиот, а может быть, я верю в то, что сумею выкарабкаться. Признаюсь, Джек, — до одиннадцати часов утра я чертовски боялся смерти. А теперь страх совсем исчез.

Из угла полутемной палаты донесся шорох.

— Scusi, [52] сестра, — сказал Делани. — Я совсем не слежу за языком.

— Синьор, — сухо обратилась сиделка к Джеку, — вы утомляете пациента.

— Еще одну минуту, сестра, — прошептал Делани, — одну минуту, пожалуйста. Это мой лучший друг. Еще с молодости.

— Только одну, и все, — донесся из темноты строгий голос.

— Слушай, Джек, только слушай, — экономя время, быстро заговорил Делани. — Ты должен сделать это вместо меня. Возьми дело в свои руки. Закончи картину. Джек, ты меня слушаешь?

— Да, слушаю, — отозвался Джек.

— Черт возьми, — торопливо произнес Делани, — ты справишься. Ты же знаком с этой кухней. Много часов провел на съемочной площадке. Если бы ты захотел, ты бы стал лучшим режиссером, чем девяносто процентов нынешних знаменитостей. В любом случае ты не сработаешь хуже Тачино. Снимай разные ракурсы. Не спеши. Пусть они кричат. Не торопись при монтаже и дублировании. Я не хочу, чтобы Тачино получил копию фильма прежде, чем я выйду из этой проклятой больницы. Scusi, сестра. Если Тачино поднимет крик, попроси Холта заткнуть ему глотку. Холт — на моей стороне. И он силен. Он способен при желании скрутить Тачино в бараний рог. Итальянец это знает. Доктор уверяет, что через шесть недель меня выпустят отсюда, и я все закончу сам…

— Шесть недель, — невольно вырвалось у Джека.

— Что ты сказал, Джек?

— Ничего.

— Пригласи этого парня… забыл, как его зовут… в школе верховой езды…

— Брезач.

— Пусть он поможет тебе. Назови его постановщиком диалогов, или твоим помощником, или как-нибудь еще. Я прочитал его сценарий…

— Но ты же сказал ему, что еще не читал его. — Джек вспомнил их утренний разговор.

Делани едва заметно улыбнулся:

— Я хотел сначала прощупать парня. Сценарий чересчур хорош для столь молодого человека. Не хотелось сразу захваливать автора. В каждом деле есть свои хитрости, Джек… Брезач произвел на меня сильное впечатление. Он, несомненно, талантлив. Кино у него в крови. Он тебе пригодится. Используй его…

Используй его, подумал Джек. Это приказ.

— Слушай, что он говорит. Его мысли нам пригодятся, — тяжело дыша, произнес Делани. — Вероятно, его голова — именно то, что нужно этой картине. Свежий взгляд со стороны. Я в него поверил. Сам был таким в его возрасте. Возможно, благодаря этому фильму я снова окажусь в седле. Джек, ты обещаешь?..

«Шесть недель, — подумал Джек — Что я скажу Элен? Джо Моррисону? Что будет с моей жизнью?»

— Джек, — повторил Делани, — ты обещаешь? Ты мне нужен… Джек..

— Конечно, — произнес Джек.

Стоя здесь, возле высокой больничной кровати, он вдруг понял, что эта минута, эта жертва, этот отчаянный акт дружбы были с неизбежностью предопределены в Филадельфии тем вечером тридцать седьмого года, когда Делани ворвался в актерскую уборную.

— Ты не оставишь меня, Джек? — умоляющим тоном спросил Делани.

— Нет, я тебя не оставлю. А теперь постарайся уснуть.

— Еще одну минуту. — Делани схватил запястье Джека. Прикосновение его пальцев было легким, нежным, бессильным. — Еще кое-что…

— Синьор… — Медсестра поднялась со стула.

— Джек, — скрипучим, торопливым голосом заговорил Делани, — сходи к Кларе. Скажи ей, что она должна прийти сюда. Хотя бы на минуту. Хотя бы для того, чтобы поцеловать меня в лоб. Господи, это она может сделать, правда? После стольких-то лет совместной жизни?

— Синьор Делани! — Медсестра приблизилась к постели, кивком головы предложив Джеку покинуть палату. — Перестаньте разговаривать.

Пальцы Делани сжали запястье Джека чуть крепче.

— А еще сходи к Барзелли, — прошептал он. — Попроси ее не появляться здесь. Иначе Клара не придет сюда. Ты скажешь ей, Джек?

— Синьор, — громко произнесла сиделка, — если вы немедленно не покинете палату, я позову врача.

— Да, я скажу ей, — пообещал Джек. — Спокойной ночи. — Он вытащил руку из пальцев Делани.

— Она должна понять, — прошептал Делани. — Клара…

Он отвернулся. Джек вышел из комнаты.

— Ну что? — спросил его Тачино.

Итальянец стоял возле двери, и Джеку показалось, что он пытался подслушивать их разговор с Делани.

— В каком он состоянии?

— В хорошем, — ответил Джек. — Даже очень неплохом.

Усталость навалилась на него. Глаза болели, ему приходилось напрягать их, чтобы окружающие предметы не расплывались.

— Я уверен, он поправится, — сказал Холт.

Он уже держал шляпу в руках, собираясь уходить.

— Что он сказал? — произнес Тачино. — Он что-нибудь сказал о фильме?

Поколебавшись, Джек решил ничего не говорить. Пока. Он испытывал сильное утомление, и ему еще предстояло выполнить поручения Делани. Тачино подождет до утра.