Две недели перед новым годом

Саша взял Лизу за руку и потянул вглубь рынка. Он боялся, что никакого деда с игрушками не найдёт. Он был практически уверен в этом. Ведь могла же пошутить память над человеком через столько лет, спроецировав события жизни и фантазии разума пожилого мужчины в одну точку.

Но дед был. И ракета на его прилавке была. Саша увидел её ещё издали. Вокруг возвышались горы из старых чемоданов, самоваров, грубо перекрашенных детских трёхколёсных велосипедов, книг и всего прочего. В любой другой ситуации он бы придирчивым взглядом профессионала стал перебирать каждую вещицу, просматривать каждый прилавок, выглядывая что-нибудь интересное и редкое. Но сейчас это всё было как бы в стороне, словно при туннельном зрении. В центре был только насупленный дедок в потёртой меховой шапке и стол, заставленный разным старым инструментом, какими-то маленькими статуэтками и ещё многими другими вещицами. Посреди всего этого гордо возвышался пузатый космический корабль.

Немного поразглядывав старика издалека, Саша потянул Лизу к его прилавку.

— Здравствуйте, — поздоровался он с продавцом.

— Здорово, сынок. Чего выискивал? — пробасил дед.

— Ничего не искал. Увидел вашу ракету и подошёл.

Старик был явно огорчён. Наверное, поглядеть на эту игрушку подходили бессчётное количество раз и ничего не покупали.

— Откуда такая красота? — спросил Саша. — Никогда таких не видел.

— Трофейная, — ответил дед. Ему явно польстило такое явное восхищение его товаром взрослого человека.

— Как здорово… — пробормотал покупатель, начав пристально, сантиметр за сантиметром рассматривать игрушку.

Две раскрытые половинки ракеты были соединены маленькими петлями. В нижней части её располагались четыре цистерны, по две в каждой половинке, с множеством трубочек, сделанных из меди. Трубочки эти были подведены к вытянутой камере сгорания в центральной части. Две цистерны были выкрашены в синий цвет, две в чёрный.

— Синий бак, значит, для кислорода… А вот чёрный… — как бы про себя пробормотал Саша и глянул на деда.

— Под водород, — машинально ответил тот, попавшись на уловку.

Покупатель улыбнулся и продолжил рассматривать игрушку. В верхней части располагалось несколько этажей с искусно сделанными креслами, столами, какими-то двигателями с ременными передачами, шестерёнками и великим множеством прочих миниатюрных деталей, рычажков, кнопок и лампочек. Среди всего это нагромождения замерли маленькие человечки. Кто-то из них сидел за столом с приборами, кто-то лежал на диване, кто-то поднимался по винтовой лестнице или бежал по коридору. Девушка-космонавт с длинными белыми волосами поливала из лейки цветы на полочке под иллюминатором.

— Слушай, Лиз, я, похоже, догадываюсь… — Саша не отрывал глаз от препарированного пузатого корабля. — Тот, кто это сделал, увлекался трудами Циолковского.

Он взглянул на продавца. Тот смотрел удивлённо и растерянно.

— Сколько вы за неё хотите?

Старик помялся.

— Да за четыре сотни хотел отдать… — ответил он, будто бы оправдываясь. — Понимаешь, сынок, внук о велосипеде мечтает всё.

— Прекрасную вещь сделал, отец. Прекрасную, — помолчав, ответил Саша. — Не жалко денег.

Он полез за пазуху, достал бумажник и отсчитал десять огромных сотенных купюр с кремлёвской набережной, отражающейся в реке.

Место для мужчины

Они шли по улице молча. Лиза отчего-то грустила. Неспешно шагая, Саша с беспокойством посматривал на неё, неуклюже прижимая к груди большой свёрток с игрушкой, которая, как выяснилось, оказалась довольно тяжёлой. Он видел, что девушка настолько погружена в свои мысли, что даже не обращает внимания на то, куда они идут. Эта внезапная угрюмость была ей так несвойственна, так чужда её звонкому голосу и её не сходящей с лица улыбке. Словно рядом по заснеженной Москве шагал какой-то другой человек. Очень похожий, но другой.

Непонимание ситуации мучило, а ожидаемая развязка и объяснение запаздывали. Саша уж было собрался остановиться и задать прямой вопрос, как вдруг поймал брошенный из-под длинных ресниц мимолётный, словно порыв ветерка, взгляд, в котором успел разглядеть еле сдерживаемые слёзы. Он вёл её к своему магазинчику, пытаясь разгадать мысли Лизы и причину такой внезапной хандры.

Дорога до дома с подвалом, в котором в кромешной темноте проходил подземный ход в другой век и в совсем другую жизнь, занял с полчаса. Только когда они подошли к тяжёлой дубовой двери с облупившейся зелёной краской, девушка начала оглядываться по сторонам.

— Куда ты меня привёл? — оторвавшись от своих невесёлых мыслей, спросила она.

— Это моё секретное убежище. Здесь я хочу сделать мастерскую, — Саша открыл ключом дверь, снял с крючка фонарик, зажёг его и посторонился, светя Лизе под ноги. — Проходи.

Девушка вошла внутрь и остановилась. Он взял её за руку, закрыл замок и повёл сквозь лабиринт из ящиков.

Открыв железную дверь, Саша повернул выключатель, погасил фонарик и вошёл внутрь.

— Это мой кабинет. Жалко, что окна здесь нет. Ну заходи же. А теперь узри великую тайну: моё секретное место!