Две недели на соблазнение

Ох, от нее, Джулианы, одни неприятности.

На месте Гейбриела она уже давно бы прогнала такую сестру.

Он оглянулся, когда Джулиана вошла, но не упрекнул ее за вторжение. Она села возле стола и спрятала голые ступни под халат, когда брат снова отвернулся к окну.

Они долго молчали, но тишина в комнате была для обоих уютной и умиротворяющей. Сделав глубокий вдох, Джулиана наконец проговорила:

— Я бы хотела проредить атмосферу.

Ралстон хмыкнул.

— Разрядить атмосферу.

— Да, это действительно точнее. — Она прищурилась. — Но я-то собираюсь поговорить, а ты… насмехаешься надо мной?

Маркиз криво улыбнулся.

— Продолжай.

— Благодарю. — Она помолчала. — Прости.

— Но за что? — Он, казалось, искренне удивился.

Джулиана невесело засмеялась.

— Да уж есть за что, не так ли? — Она на мгновение задумалась. — Наверное, мне очень жаль, что все свалилось на тебя.

Брат не ответил.

— Где она?

Стеклянный шар медленно перекатывался между пальцами маркиза.

— Ушла.

Джулиана снова помолчала. Потом спросила:

— Навсегда?

Брат опустил голову, и ей показалось, она услышала его тихий смех.

— Нет. Ох, если бы все было так просто… Но я не хотел, чтобы она оставалась в этом доме.

— Куда же ты ее отослал?

Тут он повернулся к ней лицом. По-прежнему перекатывая в пальцах шар.

— Она не знала, что ты здесь. Не ожидала увидеть тебя. Поэтому и не искала тебя.

Джулиана кивнула. Увы, сообщение не уменьшало боли от того, что собственная мать отказалась от нее.

— А сейчас знает?

— Я ей сказал, — ответил маркиз.

Она снова кивнула, а он вернулся к столу и сел напротив нее.

— Ты моя сестра. Ты для меня важнее.

Джулиана посмотрела брату в глаза.

— Но чего она хочет?

Он наклонился вперед, опершись на локти.

— Говорит, что не хочет ничего.

— Кроме своего положения в качестве вдовствующей маркизы? — Джулиане не удалось скрыть сарказм в голосе.

— Его ей не видать никогда.

Да это просто невозможно! Высший свет никогда ее не принял бы. Сплетники ни за что не дадут скандалу угаснуть, будут подливать масла в огонь. Когда полгода назад Джулиана приехала в Лондон, сплетни поползли как черви, и высший свет с наслаждением смаковал пикантные истории о выходках их матери, извлекая на свет божий все новые и новые истории. Даже сейчас, имея связи с несколькими самыми могущественными семьями Лондона, она, Джулиана, существовала как бы на обочине высшего света, и ее принимали лишь благодаря этим связям.

Но теперь все изменится. Станет даже хуже, чем прежде.

— Ты ей не веришь, да? — спросила она. — Не веришь в то, что ей ничего не нужно.

— Да, не верю.

— И что же, по-твоему, ей надо?

Маркиз пожал плечами.

— Наверное, деньги, семья…

— А прощение?

Он на минуту задумался, потом снова пожат плечами.

— Может, и прощение. Кто знает?..

Джулиана решительно покачала головой:

— Нет! Этого она не получит! Она не может… То, что она сделала с тобой, с Ником, с нашими отцами…

— И с тобой, — добавил Гейбриел. Он откинулся в кресле и перебросил шар из одной руки в другую — Никогда не думал, что она вернется.

Джулиана вздохнула.

— А ведь один лишь скандал должен был бы удержать ее…

Маркиз тихо хохотнул.

— Ты забыла, что наша мать всегда жила так, словно скандал для других неприятность, а для нее одно удовольствие.

Их мать… Ей вспомнился разговор с Саймоном в конюшне. Интересно, много ли от этой женщины в ней, Джулиане? При этой мысли она оцепенела.

— Ты не такая, как она, — решительно заявил брат, словно прочитал ее мысли.

Она заморгала; от слез защипало глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. И когда-нибудь и ты это поймешь.

Он сказал об этом с такой уверенностью, как будто точно знал. Но откуда он мог знать?.. Как он мог быть уверен, что она не такая же, как их мать? Что вместе с ростом, волосами и голубыми глазами она не унаследовала и полнейшее равнодушие к окружающим ее людям, которых она должна любить? Ведь яблоко от яблони…

Снова вздохнув, Джулиана сказала:

— Когда все узнают, что она вернулась… О, тогда скандал…

— Да, будет ужасный скандал, — согласился маркиз. — И насколько я понимаю, у нас есть два выхода… Мы можем собрать вещи и отправиться в деревню, прихватив и ее с собой. Возможно, со временем сплетни улягутся.

Джулиана поморщилась.

— А второй выход?..

— Можно расправить плечи и встречать все, что бы ни последовало, с высоко поднятой головой.

«Нет, это не выход, — сказала себе Джулиана. И, едва заметно улыбнувшись, проговорила:

— Что ж, зато никто не скажет, что Ралстон-Хаус не снабжает регулярно Лондон сплетнями.

После небольшой паузы маркиз расхохотался. Расхохотался громко и от души. Вскоре и его сестра весело смеялась. Потому что в данный момент им оставалось либо смеяться, либо плакать.

Отсмеявшись, Ралстон откинулся на спинку кресла и устремил взгляд в потолок.

— Надо сообщить Нику, — изрек он.

— Да, конечно, — кивнула Джулиана. Брат с женой жили в Йоркшире, но эту новость они должны были узнать как можно скорее. — А он приедет?

Этот вопрос, казалось, смутил маркиза.

— Ну, не знаю. Ведь Ник… — Он умолк, и они снова погрузились в молчание.

Не выдержав, Джулиана прошептала:

— Гейбриел, а что, если она собирается остаться?