Две могилы

Альбан выскочил из ванной, метнулся к двери, открыл ее, шагнул в коридор, остановился на секунду и закрыл дверь. Неспешно проследовал по коридору к лифту, нажал кнопку вызова. Когда индикатор показал, что кабина начала подниматься, Лоример развернулся и пошел дальше по коридору к лестнице. Спустился по ней и оказался в таком же коридоре двумя этажами ниже.

Он убедился, что его никто не видит, улыбнулся и направил­ся к лифту.

Спустя две минуты Альбан Лоример покинул отель через служебный вход, низко надвинув на глаза шляпу и глубоко засу­нув руки в карманы пальто. Он не спеша шел по Сентрал-Парк-Уэст, утреннее солнце поблескивало на тротуаре, а вдалеке надрывались полицейские сирены.

19

Кори Свенсон стояла на обшарпанном крыльце покосившегося двухквартирного дома на углу Бёрч-стрит и Четвертой улицы на западной окраине Кайахоги — полузаброшенного, вымирающего пригорода Аллентауна, штат Пенсильвания. Никто не ответил на ее многократные звонки, и теперь она рассматривала выстроившиеся вдоль улицы одинаковые дома с одинаково дряхлыми, как минимум двадцатилетнего возраста, пикапами возле каждого из них. Именно так она и представляла место, которое ее отец мог бы назвать своим домом. И эта мысль ее не обрадовала.

Кори снова надавила на кнопку и услышала звонок, раз­несшийся по пустому дому. Оглянувшись, она заметила, как задернулись занавески в окне соседнего дома, как сосед с другой стороны улицы, вынося мусор, остановился и уставился на черный «линкольн-континенталь», на котором она приехала.

Чертов шофер, чего он дожидается? Кори нетерпеливо дернула ручку двери.

Поставив чемодан на крыльцо, она подошла к машине:

— Не стоит вам понапрасну терять время. Можете уезжать.

— Сожалею, мисс Свенсон, — улыбнулся водитель, — но мне приказано убедиться, что вы вошли в дом. Поскольку там никого­ нет, я полагаю, что должен получить дополнительные инструкции.­

Он достал из кармана телефон.

Кори закатила глаза. Это было уже слишком. Как ей избавиться от этого парня?

— Не звоните пока. Разрешите, я еще раз попробую. Вдруг он просто спит.

Это было вполне возможно. Старый пьяница запросто способен уснуть среди бела дня или просто упиться до потери сознания. С другой стороны, хотя сегодня и суббота, он мог быть на работе. Если только у него есть работа.

Она вернулась на крыльцо и опять дернула дверь. Замок был дрянной, а у нее в сумке лежал набор отмычек. Загородив собой дверь от шофера, Кори вставила отмычку в замок, покрутила немного и сдвинула защелку даже быстрее, чем ожидала. Готово.

Кори занесла в дом чемодан и захлопнула дверь. Затем подняла жалюзи, встала у окна, помахала шоферу, притворно улыба­ясь, и подняла вверх большой палец. Водитель помахал в ответ, и машина, рванув с места, умчалась прочь.

Кори осмотрелась. Входная дверь вела прямо в жилую комнату, на удивление чистую и опрятную, разве что бедновато обставленную. Опустив чемодан, Кори плюхнулась на облезлый диван и вздохнула.

Нелепость ситуации угнетала ее. Не нужно было соглашаться на это предложение. Она ни разу не видела отца с тех пор, как он сбежал пятнадцать лет назад. Это-то она могла бы ему простить — что ни говори, а мать была чокнутая, — но он даже не попытался как-то увидеться с дочерью, написать или позвонить. Ни подарков на день рождения или Рождество, ни поздравления с окончанием школы, ни даже простого телефонного разговора, когда ей бывало особенно плохо, — ничего. Она сама удивлялась, что помнит об отце только хорошее, помнит доброго, веселого мужчину, ходившего вместе с ней на рыбалку. Но ведь ей тогда было всего шесть лет, и любой пьяница-неудачник мог показаться веселым и добрым нуждающемуся в ласке ребенку.

Кори снова огляделась. Комната была безликой, не обжитой. Но по крайней мере, на полу не валялись пустые бутылки, и мусорная корзина не была наполнена смятыми пивными банками и пустыми коробками из-под пиццы. Просто не возникало ощущения, что здесь кто-то живет. Где же отец? Наверное, все-таки надо было сначала позвонить.

Все складывалось хуже некуда. Она почувствовала, что готова разреветься.

Кори заставила себя подняться с дивана и прошла в спальню. Комната была маленькая, но чистая, с односпальной кроватью и потрепанным томиком «Двенадцати шагов и двенадцати тра­диций»42 на ночном столике. Вдоль стены стояли два шкафа. От нечего делать она открыла один из них. Джинсы, хлопчатобумажные рубашки и дешевые костюмы на согнутых из проволоки вешалках. Кори подошла ко второму шкафу. Странно: полки были­ забиты множеством бумажных пакетов разных размеров, тщатель­но, почти с любовью сложенных и перевязанных пачек с письмами и красочными открытками, какие обычно посылают родственникам на праздники. Кори присмотрелась внимательней. Все они были адресованы ей: «Кори Свенсон, Уиндем-Парк-Эстейт, 29, Медсин-Крик, Канзас». Вероятно, они были сложены в хронологическом порядке, за все прошедшие годы. Кон­верты и посылки проштампованы, и на всех наклеена полоска с надписью: «Вернуть отправителю».