Две Дианы

— Не удивляйтесь, мать аббатисса, что, явившись от имени короля, я попрошу вас рассказать мне о дочери его величества, герцогине де Кастро. Я тщетно высматривал ее среди встречавшихся мне монахинь. Надеюсь, она не больна?

— Нет, господин виконт, — ответила настоятельница. — Но все же я велела ей не покидать сегодня обители и немного отдохнуть, так как она всех нас превзошла мужеством и самоотречением. Повсюду она поспевала, ко всему была готова. О, это достойная дочь французского народа! Но она пожелала скрыть свое положение, свой титул и будет вам признательна, господин виконт, за соблюдение ее достославного инкогнито. Она назвалась по имени нашего святого сестрой Бенедиктой. Но наши раненые не знают латыни и называют ее «сестра Бени».

— Это звучит не хуже, чем «госпожа герцогиня»! — воскликнул Габриэль, ощутив радостные слезы на глазах. — Итак, я смогу ее завтра повидать, если мне суждено вернуться?

— Вы вернетесь, брат мой, — уверенно ответила настоятельница, — и где будут раздаваться самые громкие стоны, там вы и найдете сестру Бени.

Теперь Габриэль был уверен, что он выйдет целым и невредимым из страшных опасностей предстоящей ночи.

XXIX МАРТИН ГЕРР СЛИШКОМ НЕЛОВОК

Чтобы не заблудиться в незнакомых местах, Габриэль тщательно изучил план окрестностей Сен-Кантена. Под покровом надвигающейся ночи он беспрепятственно выбрался вместе с Мартином Герром из города через плохо охраняемый врагом потайной ход. Одетые в темные плащи, они проскользнули, как тени, по рвам и через брешь в стене вышли в поле.

Но самое трудное было еще впереди. Неприятельские отряды день и ночь рыскали по окрестностям осажденного города, и всякая встреча с ними могла оказаться роковой для наших воинов, переодетых в крестьянскую одежду. Малейшая задержка могла погубить весь разработанный план.

Поэтому, когда они добрались через полчаса до развилки дорог, Габриэль остановился и задумался. Остановился и Мартин Герр. Впрочем, ему-то обдумывать было нечего — это занятие он обычно предоставлял своему господину. Ведь он, Мартин Герр, — только длань, а голова же — сам Габриэль, так полагал храбрый и преданный оруженосец.

— Мартин, — заговорил Габриэль после недолгого размышления, — перед нами два пути. Оба они ведут к Анжимонскому лесу, где нас поджидает барон Вольперг. Если мы пойдем вместе, то можем и вместе попасть в плен. Если же пойдем разными дорогами, то шансы у нас удвоятся, как это было и при поисках госпожи де Кастро. Ступай же вот по этой дороге: она длиннее, но более надежна. На пути ты натолкнешься на лагерь валлонов, где, вероятно, содержится в плену господин Де Монморанси. Обойди лагерь, как мы это сделали прошлой ночью. Побольше самообладания и хладнокровия! Если тебя остановят, выдавай себя за анжимонского крестьянина: ты, мол, возвращаешься из лагеря испанцев, куда ходил сбывать съестные припасы. Постарайся подражать пикардийскому наречию. Но, главное, помни: лучше нахальство, чем нерешительность. Надо иметь самоуверенный вид. Если ты растеряешься, пиши пропало!

— О, будьте спокойны, господин виконт! — подмигнул Мартин Герр. — Не так-то я прост, как вам кажется, и без труда их одурачу.

— Хорошо сказано, Мартин. А я пойду вон той дорогой. Она короче, но опасней, потому что ведет прямо в Париж и находится под особым наблюдением. И если я не доберусь до назначенного места, пусть меня дольше получаса не ждут и не теряют драгоценного времени. Ведь ночью опасность не так велика, как вечером. Тем не менее посоветуй барону Вольпергу от моего имени быть крайне осторожным. Ты знаешь, как надо поступить: разделить отряд на три колонны и, по возможности, незаметнее подойти к городу с трех противоположных сторон. На успех всех трех колонн рассчитывать трудно. Но гибель одной, быть может, будет спасением для двух остальных. Ну вот и все, мой славный Мартин. Может, больше мы и не свидимся… Дай же мне руку, и храни тебя Господь!

— О, молю Господа сохранить и вас! — ответил Мартин. — Все-таки я надеюсь, что нынче вечером мы сыграем какую-нибудь ловкую штуку с этими треклятыми испанцами.

— Я рад, что ты в таком расположении духа, Мартин. Так будь же здоров! Желаю тебе удачи и, главное, нахальства.

— И я вам желаю удачи, господин виконт, и осторожности.

Так расстались рыцарь и оруженосец. Поначалу у Мартина все шло гладко, и он, скрываясь в густом мраке, ловко избежал нескольких встреч с подозрительными личностями. Но, приближаясь к лагерю валлонов, Мартин Герр очутился вдруг между двумя отрядами, пешим и конным. Грозный окрик: «Кто идет?» — не оставлял ни малейшего сомнения, что его заметили.

«Ну, — подумал он, — теперь как раз пора пустить в ход свое нахальство».

И, как бы осененный свыше необыкновенно удачной мыслью, он затянул во все горло чрезвычайно подходящую к этому случаю песню об осаде Меца:

В пятницу, день Всех Святых,
Не знали жители Меца.
Куда от насевших на них
Германских разбойников деться.