Две Дианы

И они ринулись на улицу, опьяненные радостью, гордостью, надеждой, увлекая своими захватывающими рассказами тех, кто сам не слышал нежданного освободителя, только что ниспосланного изнуренному городу Богом и королем.

Гаспар де Колиньи, достойный и великодушный военачальник, внимал Габриэлю, онемев от удивления и восторга. Когда толпа рассеялась, он поднялся с кресла, на котором сидел, и, подойдя к молодому человеку, крепко пожал ему руку.

— Спасибо, виконт, — сказал он. — Вы спасли от позора не только Сен-Кантен и меня, вы спасли, быть может, от гибели Францию и государя.

— Увы, я еще ничего не сделал, адмирал, — ответил Габриэль. — Мне надо теперь возвратиться к Вольпергу и ввести в крепость обещанную мною сотню.

XXVIII МАРТИН ГЕРР ВЕСЬМА НЕЛОВОК

Габриэль де Монтгомери еще целый час беседовал с адмиралом. Колиньи был восхищен решительностью, смелостью и познаниями молодого человека, говорившего о стратегии, как полководец, об обороне — как инженер, а о силе духа — как старец. Габриэль, со своей стороны, был очарован благородством, добротой и честностью адмирала. Племянник уж никак не походил на своего дядюшку. Спустя час эти два воина, один — убеленный сединами, другой — с черными как смоль кудрями, прониклись друг к другу столь искренним уважением и взаимопониманием, будто были знакомы лет двадцать.

Подробно договорившись о необходимых мерах, которые бы помогли отряду Вольперга пробраться в крепость, Габриэль распрощался с адмиралом. Они условились о пароле и необходимых сигналах.

Мартин Герр ждал его в вестибюле ратуши.

— Ну, вот и вы, господин виконт! — воскликнул бравый оруженосец. — Я целый час только и делаю, что выслушиваю похвалы виконту д’Эксмесу. Вы перевернули весь город вверх дном. Какой вы талисман привезли с собой, господин виконт, если в два счета изменили настроение сенкантенцев?

— Всего лишь одну решительную речь, Мартин, только и всего. Но разговоры есть разговоры, не больше. Теперь пора действовать.

— Давайте же действовать, господин виконт, мне это еще больше по душе, чем пустые разговоры. Догадываюсь, что нам придется прогуляться за город под самым носом у неприятеля. Что ж, я готов!

— Ты слишком торопишься, Мартин. Еще светло, надо дождаться сумерек, чтобы выбраться отсюда. За это время мне надо кое-что сделать… — Габриэль чуть замялся, — кое-что уточнить…

— Понимаю! Уточнить силы гарнизона! Или слабые места фортификаций…

— Ничего-то ты не понимаешь, бедный мой Мартин, — вздохнул, улыбаясь, Габриэль. — Нет, об укреплениях и о войсках я знаю все, что хотел узнать… Меня занимает сейчас нечто… сугубо личное…

— Скажите мне, что именно, и, если я могу вам быть чем-нибудь полезен…

— Да, Мартин, можешь. Ты верный слуга и преданный друг, поэтому у меня нет от тебя секретов… Ты просто забыл, кого я ищу в этом городе…

— Ах, простите, теперь вспомнил! — воскликнул Мартин. — Речь идет, господин виконт, об одной… бенедиктинке? Так?..

— Ты прав, Мартин. Что с нею сталось в этом городе? Признаться, я не решился спросить об этом у адмирала. Да и смог ли бы он ответить мне? Диана, должно быть, переменила имя, уйдя в монастырь.

— Да, — заметил Мартин, — мне приходилось слышать, что имя у нее Хли… несколько языческое…

— Как же нам быть? — проговорил Габриэль. — Лучше, пожалуй, сперва порасспросить вообще о монастыре бенедиктинок…

— Правильно, — согласился Мартин Герр, — а затем перейти от общего к частному, как выражался мой духовный отец, которого подозревали в склонности к протестантству. — Ну что ж, я к вашим услугам.

— Будем наводить справки порознь, Мартин, тогда шансы на успех у нас удвоятся. Будь ловок и скрытен, а главное, постарайся не напиться.

— О, господин виконт, вы же знаете, что со времени отъезда из Парижа я возвратился к прежней трезвой жизни и пью только воду.

— В добрый час! — сказал Габриэль. — Так встретимся через два часа здесь же.

— Слушаюсь, господин виконт.

И они расстались.

Через два часа они опять встретились. Габриэль сиял, а Мартин имел довольно смущенный вид. Узнал он совсем немного. Оказывается, бенедиктинки пожелали разделить общую участь вместе с горожанками и теперь делали перевязки и ходили за ранеными; они с утра до вечера работали в разных лазаретах и только на ночь возвращались в обитель, вызывая у горожан чувство почтительного восхищения.

Габриэль, по счастью, узнал больше. Получив от первого же прохожего те же сведения, что и Мартин Герр, он спросил, как зовут настоятельницу обители. Ею оказалась сестра Моника, подруга Дианы де Кастро. Тогда Габриэль осведомился, где можно ее видеть.

— В самом опасном месте, — ответили ему.

Габриэль отправился в предместье д’Иль и действительно разыскал там аббатиссу. До нее уже дошли слухи о виконте д’Эксмесе, о его выступлении в ратуше и о цели его прибытия в Сен-Кантен. Она приняла его как королевского посланца и спасителя города.