Две Дианы

— Все едино, — пожал плечами Мартин Герр. — Если там, наверху, не окажется вашего человека, или лестница не достанет до земли, или оборвется у нас под ногами, — значит, все наши надежды на возвращение укатились вместе с этой проклятой лодкой.

— Тем лучше, — молвил Габриэль, — теперь нам остается победить или погибнуть!

— Пусть так, — просто согласился Мартин.

— Идем! Отряд, наверное, уже добрался до башни — шума-то совсем не слышно. Ладно, трогаемся… Только будь осторожен, Мартин.

— Не беспокойтесь, на этот раз не сорвусь!

Они двинулись в путь и через десять минут, преодолев неисчислимые опасности и препятствия, присоединились к остальным.

Было уже без четверти пять, когда Габриэль с непередаваемой радостью обнаружил веревочную лестницу, свисавшую со скалы.

— Видите, друзья, — вполголоса сказал он, — нас наверху ждут. Возблагодарим Господа, ибо обратного пути у нас нет: море поглотило нашу лодку. Итак, вперед — и Бог наш защитник!

— Аминь! — добавил Лактанций.

Теперь все знали, что вернуться обратно невозможно, но никто не заколебался.

При слабом свете едва наступающего утра Габриэль пристально вглядывался в суровые, бесстрастные лица смельчаков. И все они, как один, повторили за ним:

— Вперед!

— Помните, кто за кем идет! Первый — Ивонне, за ним — Мартин Герр, за ними — каждый по порядку своих номеров. Замыкающий — я. Веревка, полагаю, достаточно крепка.

— Веревка железная, господин виконт, — сказал Амброзио. — Мы уж ее опробовали, она не то что четырнадцать, а тридцать душ выдержит!

— Тогда дело за тобой, Ивонне, — сказал виконт д’Эксмес. — Ты рискуешь пропустить самое опасное в нашем путешествии. Иди — и мужайся!

— Мужества, господин виконт, мне не занимать, особенно когда бьет барабан и грохочут пушки. Но, признаться, нет у меня привычки к тихим вылазкам и скользким канатам. А вообще-то хорошо, когда идешь впереди всех.

Габриэль, не желая спорить на эту тему, резко сказал:

— Хватит болтать! Надо не говорить, а дело делать. Вперед, Ивонне! И помни: передышка — только на стопятидесятой ступеньке. Все готовы? Мушкеты — за спину, кинжалы — в зубы! Смотрите вверх, а не вниз, думайте о Всевышнем, а не о гибели! Вперед!

Ивонне поставил ногу на первую ступень. Пробило пять часов. Медленно и бесшумно четырнадцать смельчаков начали опасное восхождение.

Поначалу Габриэль, замыкавший шествие, почти не ощущал опасности. Но чем выше они подымались, тем сильнее и сильнее раскачивалась эта диковинная гроздь, унизанная живыми существами. Вот тогда-то он и почувствовал, что опасность стала чуть ли не осязаемой.

Страшное и величественное зрелище представляла эта картина: в темноте, под дикое завывание ветра, четырнадцать человек, похожих на призраков, в полной тишине карабкаются по отвесной стене, на вершине которой ждет их возможная, а внизу — верная смерть. На стопятидесятой ступеньке Ивонне остановился.

Еще раньше было условлено, что на передышку уйдет столько времени, сколько потребуется, чтобы дважды прочитать «Отче наш» и «Богородицу». Но и после этого Ивонне не двинулся с места.

Тогда Мартин Герр счел за благо хлопнуть его по ноге и шепнул:

— Трогай!

— Не могу… — хрипло отозвался Ивонне.

— Не можешь? Почему, негодяй? — вздрогнул Мартин Герр.

— Голова закружилась…

Холодный пот выступил на лбу у Мартина. На какое-то мгновение он не знал, на что решиться. Если у Ивонне действительно закружилась голова и он упадет, он невольно увлечет вниз и всех остальных. Спускаться обратно тоже не имело смысла. В таком ужасном, никак не предвиденном положении Мартин совершенно растерялся и ограничился тем, что наклонился к Ансельму, который двигался за ним, и сказал:

— У Ивонне голова закружилась.

Ансельм, как и Мартин, тоже вздрогнул и, в свою очередь, сообщил Шарфенштейну, своему соседу:

— У Ивонне голова закружилась.

Так по цепочке эта страшная весть дошла до Габриэля, который услышав ее, побледнел.

XIX ОТСУТСТВУЮЩИЙ АРНО ДЮ ТИЛЬ ОКАЗЫВАЕТ ПАГУБНОЕ ВЛИЯНИЕ НА СУДЬБУ БЕДНЯГИ МАРТИНА ГЕРРА

Это был самый страшный, напряженный момент. Потрясенный Габриэль словно увидел перед собой воочию неумолимую опасность. Да не одну, а целых три. Внизу бурлящее море, казалось, требовало своей добычи; впереди, над головой Габриэля, двенадцать человек застыли в смертельном ужасе, не имея возможности ни отступить, ни продвинуться, преграждая ему путь к третьей, пока еще незримой опасности — к пикам и аркебузам англичан, поджидающих их, вполне возможно, наверху.

По счастью, Габриэль был из тех людей, которые не медлят даже перед пропастью, поэтому решение его было мгновенным. Он даже и не задумался, что рука может дрогнуть и тогда он грохнется прямо о скалы. Подтягиваясь на руках, он стал подыматься по краю веревочной лестницы. Сила и воля его были столь велики, что он добрался до Ивонне.

— Ты будешь двигаться? — резко и повелительно обратился он к Ивонне.

— У меня… голова… кружится, — отвечал бедняга, выбивая дробь зубами.

— Будешь двигаться? — повторил виконт д’Эксмес.