Дважды укушенный

Я уже собиралась съязвить ему в ответ, но вдруг осознала, насколько его замечание верно. С помощью комплиментов вынуждать людей плясать под свою дудку — это было тем, что всегда делал мой отец. Очко в пользу Этана за то, что он заметил разницу.

— Спасибо и на этом, — ответила я с легкой улыбкой на лице.

Он снисходительно кивнул. — Всегда пожалуйста. Увидимся вечером.

— Спокойной ночи, Салливан.

— Спокойной ночи, Страж.

Глава 4 ЧТО ПРОИСХОДИТ В ЧИКАГО… ОСТАЕТСЯ В ЧИКАГО

Я проснулась внезапно и резко, села на кровати в своей комнате в Доме Кадогана, посреди груды книг об американских оборотнях. Откинув с лица челку, понимая, что опять заснула в разгар исследования. Это была сложная вещь — жизнь от заката до восхода солнца — глубокий, головокружительный спуск в бессознательное состояние, когда солнце начинает подниматься, и внезапное пробуждение, когда опускаются сумерки.

— Добро пожаловать в жизнь вампиров, — пробормотала я громко, приветствуя плакат с изображением бывшего друга — бывшего бойфренда. Я сложила книги в кучку на своей кровати, затем встала и потянулась. По крайней мере, я переоделась в пижаму прежде, чем погрузилась в бессознательное состояние, моя майка с надписью ЖЕСТКАЯ ЛИЦЕНЗИЯ задралась, когда я подняла руки над головой, потягиваясь. Оранжевая футболка точно не соответствовала синим боксерам Кабс[9], с которыми я соединила ее, но кто видит это? Меня не беспокоило, что я сплю в уродливой, удобной рвани. Это было одним из основных преимуществ быть одинокой.

А я определенно была очень одинока.

Фактически я была одна уже какое-то время, если не считать нескольких недель, которые я провела, встречаясь с Морганом. Он "выиграл" право ухаживать за мной, бросив вызов Этану на глазах у половины вампиров Дома Кадогана, Ноя и Скотта Грея. У нас было несколько полу-свиданий.

К сожалению, часть "полу" была из-за меня, Морган, казалось с самого начала был готов идти до конца. Я не чувствовала того же самого, и он был убежден, что моя сдержанность имела некоторое отношение к Этану.

Я признаю, что Этан, на мой взгляд, был более чем удобным, но из-за наших колючих взаимодействий, "отношения" походили бы на вызов софтбольной команде Кабс.

Потянувшись, я взглянула на будильник. Была середина июня, так что дни становились более длинными, мои сознательные часы сжимались понемногу каждый день, пока летнее солнцестояние не щелкнет по часам и не начнет отсчет в обратном направлении.

Подумав, что могу отложить свою неизбежную тренировку вместе с Этаном на более позднее время, я сложила стопки книг на пол и поднялась. Не утруждая себя душем, поскольку собиралась на тренировку с Этаном, я решила переодеться в спортивный лифчик и трусики для занятий йогой, а поверх накинула неплохо сидящую на мне футболку Кадоган.

Чувствуя голод, я собралась позавтракать перед тренировкой, поскольку не собиралась демонстрировать минимум своих возможностей. Одевшись и обувшись, с катаной в руке, я поднялась на третий этаж к Линдси. Она стала моим сотрапезником.

Ее комната была местом тусовок после работы. Ценность телевидения после ночи сверхъестественных драм не следует недооценивать. "Дурманящее" было ролью телевидения в жизни вампира.

Линдси стояла в дверном проеме с сотовым телефоном в руке, когда пришла я.

Так как она была штатным экстрасенсом в охране, я предположила, что она догадалась, зачем я иду. В отличие от меня, она была одета в черный костюм Кадогана, ее длинные светлые волосы, собраны в гладкий, низкий конский хвост. Она поманила меня пальцем, затем вошла внутрь.

— Малыш, я должна идти. Мне пора завтракать. Я поговорю с тобой позже. И не забудь те трусы, которые я люблю. Нет, латексные. Окей. Обнимаю. Пока. — Она отключила свой телефон, затем оглянулась на меня, улыбаясь из-за того, что, я уверена, увидела выражение ужаса на моем лице.

Я не могла понять одну вещь. Но очевидно, я переехала из любовного гнездышка Кармайкл-Белл прямо в Дом Латекса. Я знала, что Линдси флиртует с Коннором, таким же, как я, вампиром-новичком Дома Кадогана.

Но "латекс" не то слово, которое я хотела бы услышать в начале вечера.

— Я не могу поверить, что ты не одобряешь, — сказала она, закатывая глаза. Она натянула мягкие черные чулки, пряча телефон в карман своей куртки.

— Я… я одобряю. Вау, Линдси. — Мой тон был бесцветным, но я слегка толкнула ее кулаком.

Обувшись, она положила руки на бедра и выгнула светлую бровь.

— Я нашла любовь всей моей очень длинной, бессмертной жизни, и все, что я получаю, это "Ваy, Линдси"? Какая же ты подруга?

— Любовь всей твоей жизни? Коннор? Ты уверена? — в это время мой голос действительно пищал.

Она закусила губу как безумно влюбленный подросток, затем положила руку на сердце.

— Я чертовски уверена.

Мы постояли в тишине минуту.

— Вау, Линдси, — повторила я вновь, запнувшись.

Она вздохнула и закатила глаза.

— Хорошо, прекрасно. У меня не хватит сил на это грязное, с горячими испытаниями дело. Я разговаривала с моим специалистом по химчистке.