Дважды Шутт

Затем сенат Альянса вызвал генерала для того, чтобы он присутствовал при ратификации договора, заключенного с помощью моего босса между зенобианцами и микроидами. Микроиды стали чрезвычайно ценными торговыми партнерами для Альянса, как только были налажены каналы связи с ними. Генерал, в свое время яростно возражавший против отправки роты «Омега» на Зенобию, был просто ошарашен тем, как ловко все получилось у капитана Шутника. Еще более обидно было то, что к заседанию сената генералу пришлось готовиться на основании отчетов, подготовленных все тем же Шутником.

Но что самое ужасное – тот человек, на которого Блицкриг возлагал такие надежды в плане взятия в ежовые рукавицы ненавистной роты «Омега», явно струсил и бежал с Зенобии именно тогда, когда новооткрытая раса микроидов явилась для установления контакта с базой Легиона. Иначе как салагой и штрейкбрехером Блицкриг Портача назвать не мог.

Генерал никак не мог взять в толк, почему все, положительно все задуманное им развалилось, треснуло по швам. И все же он упорно искал возможности выставить себя героем дня.

Генерал Блицкриг сжал двумя пальцами переносицу. У него немилосердно разболелась голова. Ему так хотелось прилечь, а нужно было через полчаса явиться на заседание сената. Туда надо было прибыть с хорошо составленным докладом, дабы не делать себя еще большим посмешищем.

– Хорошо, повторите еще раз, как мы намерены это объяснить, – простонал он. – Майор Портач и его адъютант не просто дали деру из роты «Омега» перед лицом событий, принятых ими за вражескую атаку. Они смылись на Лорелею! На Лорелею, будь они неладны! Почему, черт бы их подрал, они выбрали именно эту космическую станцию?

Неужто больше некуда было драпануть?

Майор Ястребей смотрела на своего начальника, осуждающе поджав губы. Ее карьера была отдана на откуп этому солдафону, и потому она всегда старалась говорить генералу только то, что тот хотел услышать. Но теперь Ястребей казалось, что пора начинать говорить генералу то, что ему нужно услышать, – это было в ее интересах. Лучшего времени и придумать было нельзя. Ястребей заглянула в блокнот и сказала:

– Сэр, Лорелея – ближайший форпост Альянса. Вам следует подчеркнуть этот факт, генерал.

– Надеюсь, сенаторы купятся на это, – покачал головой Блицкриг, открыл глаза и гневно уставился на Ястребей. – А выглядит это дерьмово. Очень дерьмово.

– И между прочим, еще хуже то, что сбежал именно тот офицер, которого выбрали для командования ротой лично вы, – язвительно заметила полковница Секира, расхаживая по приемной перед залом заседаний сената. Здесь делегация генштаба Легиона ожидала, пока ее пригласят в зал. – А счастливчик Шутник тут как тут – все уладил. Если бы вы не были дураком, так уделили бы главное внимание именно этому. Он – украшение Легиона с точки зрения гражданских, включая и членов сената. И лучшая возможность заслужить благодарность для нас – целиком и полностью признать успех Шутника.

– О-о-о, – в отчаянии простонал генерал. – Этот сукин сын! Ему слишком везет, полковник! Если бы не интересы Легиона…

– Наконец-то вы вспомнили про интересы Легиона! – фыркнула Секира. – Давно пора бы! У вас не хватало ума оставить Шутника в покое, вы никак не хотели дать ему самостоятельно разобраться с ситуацией, которая ему вполне была по плечу, а теперь вы еще и Портача подставили так, что ему вовек не отмыться. Ну да от него, собственно, ждать было нечего.

– Мэм, нам нельзя ничего такого говорить сенаторам, – осторожно заметила Ястребей. – Генерал, вы должны сказать, что Портач отбыл на Лорелею с важным заданием. А для того, чтобы снять сливки с дипломатической победы Шутника…

– Будь она трижды неладна, эта его дипломатическая победа! – провыл Блицкриг. – И как только этот законченный идиот ухитряется одерживать какие-то дипломатические победы?