Дважды проклятый

— А? Да пойду. — Я кивнул, указал Первому на трупы и, обогнув тело дохлого зомбака, пошёл к дому. Паладин, мгновение поколебавшись, направился следом. Вдвоём так вдвоём. Так-то можно было уйти в инвиз, но раз уж Карт со мной, то не буду. В сто восемьдесят четвёртой локе можно особо не париться. Серьёзный враг заявит о себе заранее, а в этом доме вряд ли кто-то есть, кроме мышей и крыс. Вообще, это уже вторая встреченная нами гостиница. В той, первой, ключи я нашёл, а вот комнат закрытых не было. Все двери сгнили и зияли прорехами. Замки проржавели. Единственный, нормально сохранившийся, лежал в одной из комнат в куче хлама. К нему даже один из ключей подошёл, м-да…

Нет, кто бы что ни говорил, но игровые законы это в большинстве случаев халява. Хрен бы я в реале просто так зашёл в такой дом. По-хорошему, тут гранату кинуть не помешает. Или две, и подождать… Поднявшись по краю ступеней, я зашёл внутрь и оказался в просторном обеденном зале. В ноздри ударил тяжёлый запах гнили и плесени, но после того, что я нюхал последние шесть часов, он показался даже приятным.

Запах-то да, но вот всё остальное… Кривая барная стойка с опрокинутым стаканом и куском гнилой тряпки; обвалившийся очаг с мятым ржавым котлом; плесень на стенах, обломки столов, какие-то кости и… опять дежавю… Но сейчас хоть понятно. В «Великом зле», помню, была очень похожая комната. Двадцатый год, старый комп, наушники, джойстик… Тогда мне было страшнее, чем сейчас. Пугала неизвестность. А тут даже музыки нет, и ходячий труп с бензопилой на голову точно не свалится…

Ладно, обеденный зал имеет форму буквы «Г», значит лестница наверх за углом, в другой его части. Обыскивать пока ничего не стану, сначала проверю, есть ли нужные комнаты и только потом начну искать ключи. Осторожно ступая по гнилым доскам и обходя обломки мебели, я не торопясь двинулся направо, когда за спиной раздался громкий треск. Лязгнуло железо, сочно выругался Карт. Интересно, он просто развалил крыльцо или всё-таки грохнулся? Шутник, блин, доморощенный… Сдерживая улыбку, я повернул за угол и… замер, чувствуя, как по спине побежала волна холодных мурашек. Маленькая девочка… В чистеньком белом платьице с рюшечками и таких же белых сандаликах танцевала с одной из этих уродливых кукол. Танцевала и пела… Только сейчас до меня стали доноситься слова:

Раз, два, три, четыре, пять,

Я сошла с ума опять,

Скоро буду убивать,

Ну-ка прячься под кровать…

Чёрт… Какого хрена я раньше её не слышал? Совсем не смешно. На вид — не больше пяти лет. Волосы чёрные, заплетены в три косички с тремя кроваво-красными бантиками. Точно такой же бант на шее у куклы. Вроде бы — нежить. Полоска над головой красная, имя, уровень и количество ХП неизвестны, но почему-то кажется, что нам тут даже близко не светит. Накаркал, блин, идиот… Девочка отчаянно косолапила, держа куклу за обе руки, и выглядело это так жутко, что первые мгновения я не мог сдвинуться с места. Вспомнилась Энни с её медведем и ещё эта — со скакалкой из Кошмара на улице Вязов…

Раз, два, три, четыре, пять,

Я иду тебя искать.

Как найду тебя — беги:

Вырву печень и кишки…

Сзади раздались шаги.

— Мирт Пресветлый… — негромко выдохнул Карт и, скинув со спины щит, положил руку на рукоять скипетра. — Что это за дрянь?

Глава 9

Девочка была уродлива: узко посаженные глаза, курносый нос, широкий, кривой рот. Не знаю, может, для местных такая внешность нормальна, но… Вот она грёбаная неизвестность, о которой я вспоминал минуту назад. Эта тварь ведь прекрасно знает, что мы тут. Почувствовала нас ещё на подходе к гостинице. Но почему не атакует? Зачем этот концерт и как же хреново, что у меня нет инвиза на группу.

Песенка вдруг оборвалась. Девочка остановилась, медленно повернула к нам голову и ощерилась, обнажив два ряда острых как иглы зубов. Охренеть! Я скинул с плеча меч и перехватил его поудобнее, чувствуя как по спине текут холодные капли. Карт сорвал с пояса скипетр и, приподняв щит, отшагнул вправо. А дальше произошло совсем уж невероятное. Лицо девчонки скривилось в обиженной гримасе, в глазах блеснули слёзы.

— Мама… Мамочка! — всхлипнула она и побежала ко мне, волоча за собой свою куклу.

Полоска над головой ребёнка сменила цвет на зелёный. Карт так и замер, с отведённым для удара оружием, а я… Я стоял и просто втыкал, ни хрена не понимая того, что вообще происходит.

— Господин пропал, аммат ест братиков… Я осталась одна! Одна… — захлёбываясь слезами, пробормотала девчонка и, отшвырнув в сторону куклу, повисла у меня на ноге.

Чёрт! Какой аммат? Какой господин, какие братики? И с хрена ли я мамочка? Что за бред? Как нежить вообще может плакать? Или она не мёртвая? Нога заледенела, но я боялся даже пошевелиться. Карт стоял рядом и, судя по выражению его лица, понимал ещё меньше чем я.

Девочка наконец отпустила ногу, подобрала с пола куклу и прижала её к своей груди. Жесть… Я не понимал что происходит, но почему-то, глядя на этого заплаканного ребёнка, мне и самому вдруг стало невыносимо тоскливо.