Дважды два выстрела

— Это не наказание, — сухо возразила моментально успокоившаяся Аннетта Игоревна, — это способ коррекционного психологического воздействия. Для более гармоничного формирования развивающейся личности. У вас, разумеется, своих детей еще нет? — и без пауз, не нуждаясь в подтверждении своего предположения, продолжала. — Ребенок должен не просто понять — почувствовать, что неправильное поведение влечет за собой некие неудобства. Все требует коррекции, тем более дети.

Да чтоб тебя, мысленно ругнулась Арина. Но вслух мягко поддержала:

— Вот и я о том же. Так я спрашивала, какие именно… неудобства… то есть, простите, «способы психологического воздействия, направленные на гармоничное формирование» были приняты в вашей семье?

— Ну… иногда лишение десерта. Отказ в каких-то развлечениях или подарках.

— В угол не ставили?

— Ну что вы! Это совершенно нефизиологично, поэтому недопустимо. Да, телесно ориентированные методики весьма эффективны, это не секрет, собственно, они едва ли не самые эффективные. Но, разумеется, воздействие должно быть не только эффективным, но и полезным. Тем более физическое воздействие.

На мгновение Арина смешалась: вопрос о наказаниях госпожу Бриар возмутил, стояние в углу она назвала недопустимым… про шлепки и прочее в этом духе и спрашивать-то страшно — как бы трубку не бросила. Вложив в голос максимум наивности — ничего, мол, в этом не понимаю, если что, прошу извинить — она осторожно попросила:

— А можно пример воздействий — чтоб и эффективно, и полезно?

— Вот, скажем, йоговские упражнения, — довольно доброжелательно сообщила Аннетта Игоревна. — Если ребенку приходится некоторое время сохранять заданную ему позу, это и для здоровья полезно, и внутреннюю гармонию настраивает.

— Например, на одной ноге постоять? — не удержалась Арина.

Госпожа Бриар, к счастью, язвительности в вопросе не услышала.

— Вы про позу «дерево»? Да, прекрасное упражнение, учит концентрации, улучшает осанку, вырабатывает привычку к контролю.

Арина перевела дух — ей казалось, что она не по телефону разговаривает, а по лестнице бегом на тридцатый этаж поднимается. Или эти самые «полезные упражнения» выполняет.

— А кого из девочек приходилось нак… простите, подвергать коррекции чаще?

— Неужели вы думаете, мы это подсчитывали? — презрительно заявила Аннетта Игоревна.

— Вовсе нет, — Арина чувствовала, что совсем вытравить из голоса сарказм не получается, ну, авось пронесет. — Я думаю, вы это и без подсчетов знаете. Николь, да?

— Ну… может быть… в некоторой степени, — неохотно подтвердила госпожа Бриар. — С ней было… трудно. Она… она иногда как будто назло делала: знает, что нельзя, и именно поэтому… Но я не понимаю, какое это имеет отношение к…

— Ничего страшного, — перебила Арина, торопясь завершить беседу. — Может, и не имеет. И даже скорее всего. Спасибо за содействие.

Отключившись, она еще некоторое время разглядывала телефонную трубку — как будто удивляясь. Надо же, как некоторые люди интересно рассуждают. И еще интереснее действуют. Йога в качестве меры воспитательного… как она там выражалась? воспитательной коррекции? И, очень может быть, после того самого «похищения» тоже имели место быть сеансы этой самой воспитательной коррекции.

Это, впрочем, подтверждало версию о том, что Николь тогда просто сбежала. История (пусть даже в Ликином пересказе) про похитителя, который заставлял ее стоять на одной ножке — это ведь не может быть совпадением? Не бывает таких совпадений. Значит, это правда. Если, конечно, забыть про похитителя.

* * *

Отбрасывая навязчивые мысли, Аннетта Игоревна мотнула головой — слишком резко. Не ожидавшая этого парикмахерша не успела за ее движением, потянула за волосы, испугалась, забормотала, залепетала сбивчивые глупые извинения.