Дважды два выстрела

— Если возникнут веские основания для пересмотра дел, — она постаралась сформулировать свой ответ максимально обтекаемо. Не из-за «разных сторон баррикады», просто из-за привычки не обсуждать следствие. Да и сегодняшнее нашествие журналистов ее смущало — откуда они узнали? Телепаторы телепают на расстоянии чего надо и чего не надо, как говорил смешной «волшебник» в старой киносказке? Нет, конечно. Информация про обстоятельства шубинского самоубийства откуда-то к журналистам протекла. Вариантов, разумеется, масса, да и особо страшного в том нет. Но как бы там ни было, лишнего лучше не болтать. — Не факт, что доследование поручат именно мне. Кому угодно могут.

— Но ты же, так сказать, у истоков стоишь. Разве не так все устроено?

— Да мало ли как сложится! — вложив в голос максимум беспечности, она махнула рукой. Что же получается? Она фактически сама подтвердила, что дело поручено именно ей? Или не подтвердила? Да вроде нет. Кажется, Эрик и без того был в курсе. Конечно, фамилия ведущего дело следователя не так чтоб государственная тайна, но все-таки. — Так что погоди беспокоиться о моем рабочем графике.

— Вот и ладушки, — явно обрадовался Эрик. — А то я как раз хотел спросить, как бы ты отнеслась к идее немного отдохнуть? Скажем, недельку на Крите? Там сейчас тепло, но не жарко, можно в свое удовольствие памятники античности осматривать. Ты же можешь недельку отпуска взять?

Зря я столько съела, подумала вдруг Арина, голова теперь работать напрочь отказывается. Да и вообще, если честно, самой привлекательной мыслью в этой самой голове сейчас стал образ собственного дивана. Упасть бы на него и отключиться… а роскошное ложе в эриковой квартире вполне может подождать до другого раза. Хотя, и тоже честно, немного жалко. Проигнорировав вопрос об античных развалинах, она принялась решать дилемму: сбежать ли, вежливо извинившись, домой или все-таки найти в себе силы для более закономерного завершения вечера? В конце концов не вагоны же разгружать придется…

Телефонный звонок прозвучал спасительным колоколом.

Звонил Федька: куда девалась, когда тебя ждать, мы соскучились, особенно Майка — все как обычно.

— Проблемы? — явно огорченно спросил Эрик, когда она нажала наконец кнопку отбоя.

Арина пожала плечами:

— Да так, дома кое-что надо уладить.

Он просиял:

— Не вопрос! Я тебя отвезу, а потом ко мне. Ты же не до завтра там «улаживать» будешь?

— До завтра вряд ли, но сколько именно трудно сказать.

— Ничего, — успокоил ее Эрик. — Я подожду. Договорились?

Оставалось лишь кивнуть и благодарно улыбнуться. Надеялась ли она, что Эрик, доставив ее домой, отправится восвояси? Да нет, конечно, что за чушь! Разумеется, она хотела в конце вечера поехать к нему. Но зачем тогда было, прошелестел в голове ехидный шепоток, заезжать домой? Майке могла бы просто позвонить…

Что-то Арине во всем этом не нравилось — но вот что именно? Что работа мешает личной жизни? Или что тем же занимаются домашние, мешают то есть? Или то, что Эрик интересуется его работой? Или что личная жизнь требует сил и времени, которых и на работу-то едва хватает? Или — самый страшный вопрос — все сразу в одну-единственную жизнь уместить в принципе невозможно? И нужно что-то выбирать?

День восьмой

* * *

— Нет, пока нельзя, — повторил холодный голос в телефонной трубке. — Может быть, дня через два врачи разрешат. А с Аннеттой Игоревной вы только что беседовали.

Арина начала злиться — что они, в самом-то деле, себе позволяют? Она следователь или кто?

— Значит, так, — она откашлялась — пожестче, чтоб «там» услышали. — Через два дня, вы сказали. Хорошо. И если через два дня вы опять начнете рассказывать ту же сказку про белого бычка, я приду с судебным постановлением. Вы этого добиваетесь?

— Вы угрожаете? — голос в трубке, кажется, дрогнул.

— Вовсе нет. Информирую. А сейчас мне нужно задать Аннетте Игоревне еще один вопрос. Да, мы совсем недавно беседовали, но, представьте себе, во время следствия так бывает.

Суровая помощница заколебалась:

— Один вопрос?

— Пока один. А понадобится — десять. Это мне решать.

Ох, подумала Арина, рискованно — давить на этих господ. Сейчас как кинутся в прокуратуру звонить, а те, соответственно, Пахомову: уйми своих следователей, люди жалуются. Но, может, и обойдется. Сегодня пятница, в выходные никто никого дергать не будет. И если все, что она себе надумала, провернуть быстро, то, не исключено, до жалоб на самодурство следователя Вершиной так и не дойдет.

Вскоре в трубке раздался голос Аннетты Игоревны:

— Слушаю вас.

— Аннетта Игоревна, простите за беспокойство, у меня к вам один вопрос. Скажите, вы девочек в детстве наказывали?

— Да как вы смеете? — возмущение точно выплеснулось из трубки, даже уху горячо стало. — Вы думаете, мы дикари какие-то?

— Почему — дикари? — удивилась Арина. — Я же не обвиняю вас в каких-нибудь жестокостях, в рукоприкладстве и всяком таком. Любого ребенка время от времени наказывать приходится — ну там без сладкого оставить или гулять не пустить.