Дважды два

Эти моменты остались в моей памяти навсегда – простые моменты счастья, ставшие для меня откровением. С тех пор ничего подобного не повторилось, и я не мог отделаться от мысли, что, если бы это случилось, первоначальные воспоминания ускользнули бы, как песок сквозь пальцы, стоит только на минуту забыть о них и не дорожить каждую минуту…

В понедельник утром Вивиан скрылась за дверью уже в половине восьмого со спортивной сумкой в руках.

– Хочу попытаться втиснуть в свое расписание тренировку, – объяснила она. – Чувствую, как с каждой минутой все больше заплываю жиром.

Лондон предстояла поездка на первый урок тенниса. Мы вышли через несколько минут, одетые в шорты и футболки, и когда я видел в соседних машинах мужчин в галстуках, мне казалось, будто меня вышвырнули на обочину жизни, к которой всегда стремился. Без работы я лишился части своего «я», и если ситуация не изменится, рисковал окончательно потерять себя.

Пора возобновить «холодные звонки».

Как только я припарковался, Лондон заметила неподалеку знакомых соседских девочек и побежала к ним на корт. А я занял место на трибуне, вооружился блокнотом и ввел в поисковик на телефоне «пластические хирурги». Питерс избегал таких клиентов, как и адвокатов, считая их капризными и скаредными, а я полагал, что у врачей достаточно и денег, и ума, чтобы понять, какую пользу способна принести им реклама. В окрестностях Шарлотта таких нашлось несколько, с несколькими офисами – хороший признак. Я начал экспериментировать со вступительными репликами, надеясь подобрать верную, чтобы суметь заинтересовать офис-менеджера – или самого врача, если повезет, – настолько, чтобы он не только дослушал меня до конца, но и назначил встречу.

– Нет, ну надо же: такая рань, а уже жарища! – послышался рядом со мной голос с резким нью-джерсийским акцентом. – Ей-богу, я расплавлюсь.

Обернувшись, я увидел мужчину – пожалуй, несколькими годами старше меня, коренастого, с темными волосами и бронзовой кожей. Он был в костюме и очках-авиаторах с зеркальными стеклами.

– Вы ко мне обращаетесь?

– Конечно, к вам. К кому же еще? Здесь полным-полно эстрогена. Мы – единственные парни в радиусе сотни ярдов. Кстати, я Джоуи Тальери по прозвищу Бульдог. – Он придвинулся ко мне и протянул руку.

– Расселл Грин, – представился я, пожимая ее. – Бульдог?

– Талисман Университета Джорджии, моей альма-матер, да у меня и шея бульдожья. Вот прозвище и прилипло. Рад знакомству, Расс. Если меня хватит инфаркт или инсульт – сделайте одолжение, позвоните девять-один-один. Адриан могла бы и предупредить, что тени здесь днем с огнем не сыщешь.

– Адриан?..

– Моя бывшая. Номер три, кстати. Взвалила на меня эту обузу, а знала ведь, как это важно для меня, и видит бог, об одолжениях с ней сейчас лучше не заикаться. В девять тридцать я должен быть в суде, а ей-то что? Думаете, ей есть до этого дело? Да ни малейшего. И суть даже не в том, что ей якобы надо проведать мать. Да, ее мать в больнице – ну и что? Она каждую неделю ложится в больницу, а все потому, что у нее, видите ли, ипохондрия! Хотя врачи ничего и не находят. Она до ста лет протянет преспокойно! – Он указал на мой блокнот. – Вступительное слово готовите?

– Какое вступительное слово?

– Свое обращение к присяжным? Вы же юрист? Кажется, я видел вас в суде.

– Нет, – ответил я. – Вы меня с кем-то спутали. Я не юрист, я работаю в рекламе.

– Да? В какой компании?

– В агентстве «Феникс». Это моя компания.

– Правда? Честно говоря, ребята, которые делают у меня рекламу, – шайка кретинов.

– А в какую компанию вы обращаетесь?

Он назвал довольно крупную фирму, специализирующуюся на рекламных роликах для адвокатов. Это означало, что ролики выглядят как сделанные под копирку, с одинаковым видеорядом и с незначительными изменениями в сценарии. Но прежде чем я успел развить эту тему, мой собеседник сменил ее:

– Давно вы состоите в этом загородном клубе?

– Года четыре.

– Ну и как, нравится? Я недавно вступил.

– Да, правда, в гольф я не играю. А кормят здесь хорошо и летний бассейн собирает немало народу. Можно познакомиться с интересными людьми.

– Вот и у меня с гольфом не сложилось. Год учился, спину потянул, в итоге подарил клюшки брату. В клуб я вступил ради тенниса. Да, на теннисиста я не похож, но играю прилично. Спортивную стипендию получал, мечтал о карьере профи, но из-за роста моей подаче недостает скорости. Ну что ж, бывает. Вот я и решил начать водить дочь на уроки, чтобы было чем заняться вместе, когда она подрастет и возненавидит меня. Кстати, вон она, в бирюзовой футболке. Брюнетка с длинными ногами. А где ваша?

Я указал на Лондон, которая стояла на задней линии вместе с другими девочками.

– Вот там, вторая слева.

– Тоже будет высокой. Это хорошо.