Под стеклянную крышу цветочного павильона Артур вошел минут за семь до назначенного часа. В глазах моментально зарябило от яркого, залитого солнечным светом разноцветья – повсюду были утроены низкие стеклянные стеллажи, альпийские горки. Вдоль прозрачных стен стояли вазоны с роскошными букетами; над головами посетителей висели разнообразной формы кашпо. И кругом цветы, источающие невообразимую гамму ароматов…
Выбрав девять бордовых розочек, он рассчитался с продавщицей за покупку и успел сделать еще один круг меж цветочных рядов, прежде чем увидел вошедшую в павильон Анастасию.
– О, как это мило с вашей стороны, – улыбнулась она, принимая розы. – Спасибо. Но на самом деле цветы не для меня. Пойдемте, нас ждет увлекательная прогулка…
Кажется, настроение у мадам было сносным – с лица не сходила лучезарная улыбка, грозного и заносчивого тона во фразах не проскакивало. Взяв кавалера под руку, она увлекла его к дверям…
Под строгой аркой Анастасия ненадолго задержалась – купила план огромного кладбища, и только после этого они приступили к неторопливому осмотру, начав путешествие с исторической Стены коммунаров.
– Ой, взгляните – Беллини! А чуть дальше и правее – Шопен! Надо же… – шептала девушка, и глаза ее загорались неподдельным восторгом.
Пройдя еще несколько шагов по аллее и сверяясь с планом, она снова трепетно порхала в сторону и, осторожно приближалась к мраморным надгробиям, звала:
– Идите же скорее! Смотрите, кого я нашла на двадцать шестом участке: Доде и Сен-Симон…
Дорохов плелся следом, вспоминая, где, когда и от кого слышал эти фамилии. Сказать уверенно, кем были при жизни эти люди и чем знамениты, он, пожалуй, не смог бы и под пыткой.
Приблизительно через полчаса блужданий меж старых, но ухоженных могил он приметил парочку – мужчину и женщину лет тридцати трех, постоянно оказывавшихся поблизости. Мужчина был худощав, в простенькой одежде и с фотоаппаратом на шее; его спутница – яркая блондинка, несла на согнутой в локте руке сиреневый пиджачок от брючного костюма. Насторожившись, Артур стал чаще посматривать в их сторону…
Те неотступно следовали за ними.
– Послушайте, Анастасия Игоревна, – наклонился он к агенту, – у меня прискорбное известие: за нами тащится «хвост».
Поворачивая с главной аллеи на очередной участок, она осторожно посмотрела на чету; помолчала. Подозрительная парочка свернула с аллеи к тому же участку.
И беззаботность бесследно исчезла с лица девушки.
– Не думаю, – наконец, проронила она. – Как-то не очень верится в такую оперативность американских спецслужб.
– Да? А мне говорили: недооценивать противника нельзя.
– Согласна. Но и шарахаться от первого встречного не стоит.
Несколько минут она сама внимательно наблюдала за поведением парочки туристов, повторявших их маршрут на удалении тридцати-сорока шагов. Потом задумчиво спросила телохранителя:
– Вам в Центре читали лекции о разновидностях слежки?
– Нет. Просто рассказывали, как распознать и какими способами уходить. Увы, но Центр – не школа разведки, а я – обычный спецназовец на модной ныне должности «телохранитель».
– Верно, – кивнула Анастасия, – в Центре вас экстерном готовят для другой работы. Так вот послушайте, – приглушенно сказала она, все так же рассматривая надписи на могилах, а, заодно не выпуская из поля зрения тех, кто показался напарнику филёрами. – Известны три вида слежки. Первая: обычная, когда спецслужба осторожно пытается выяснить об объекте максимум информации: кто, кем прислан, цель заброски, контакты… При этом «хвост» работает предельно осторожно и распознать его очень непросто.
– Знакомо. Примерно об этом нас и предупреждали.
– Второй вид гораздо проще. Спецслужба вешает на «хвост» представителю чужой разведки эдаких глуповатых шпиков, намеренно показывая: «Привет, милый! Мы тебя видим и сопровождаем. Так что не делай резких телодвижений…»
– Хм, занятно!.. А зачем им себя обнаруживать?
– Подобный способ практикуется, когда о разведчике известно почти все, и начинается своеобразная игра с разменами, с намеками… Но данный «флирт» уже из другой области.
– Невразумительно, но бог с ним.
– Имеется и третий вариант – самый неприятный.
– Отстрел?
– Упаси вас бог! Убийства и прочие брутальные методы не используются разведкой и ее оппонентами – для этого есть другие «конторы». Третий способ слежки отличается тонкой изощренностью – тем и страшен. Просто, прячась за такими лохами, – молодая женщина кивнула в сторону парочки, – начинают вести игру настоящие профи. А это уже серьезно! В их арсенале много всяких «штучек»: и машины, оснащенные по последнему слову техники, способные распознавать нашу речь на удалении до пятисот метров; и четко передающие «объект» друг другу люди, распознать которых практически невозможно. Они же без особого напряжения зафиксируют каждый наш шаг на цифровые камеры, выяснят все детали: место проживания, имена, контакты…
– И в чем же прикол третьего способа? – опять не понял Дорохов.