Двадцать отражений лжи

Быстрый, частый пульс, неровное дыхание, расширенные зрачки. И музыка, музыка заполняла каждую клеточку, пылающими язычками пробегала по нервам, эхом своим заполняя разум, поднимая меня на ноги, завлекая в омут бешеных ритмов…

И движение где-то совсем рядом, и мужские руки, подхватывающие меня и увлекающие в самый центр горячего, яркого, бурного круговорота, которым внезапно стал обыкновенный танцпол.

А с бездонных черных небес падали потоки сияющего золотого дождя, распускаясь в волосах огромными огненными звездами. Над головой парили потоки света, создавая сказку: взмывающие прямо в небо изумрудные бабочки сплетались в воздушное филигранное кружево, поднимаясь все выше, выше, выше…и вновь осыпаясь дождем вниз.

Я закрыла глаза, откидываясь назад, подставляя этому дождю лицо, волосы, ладони. Закрыла глаза, предоставив чужим рукам кружить меня в танце, а мужчине, лица которого не видела и не хотела видеть в темноте — увлекать за собой все дальше и дальше в толпу. Музыка захватывала, шептала, искушала, билась в ушах, единым будоражащим потоком несясь в венах вместо крови, заменяя сознание и перехватывая контроль над телом. А потому — есть ли разница, с кем разделить танец?…

И я позволила увлекать себя все дальше и дальше…

* * *

Что-то жесткое впилось в поясницу, сырой сквозняк пробрался под легкий комбинезон, заставляя трястись в ознобе. Я повернула голову, мазнув щекой по холодной твердой поверхности. Камень. Нахмурилась, пытаясь вспомнить… И испугалась.

Я не помнила ничего.

С тех пор, как меня затянуло на танцпол — ни одной мысли, ни одного звука, ни одного движения. Это могло означать только одно.

Я напилась.

А точнее — меня подпоили. О боги мои… Я припомнила злополучный сок, после которого у меня неожиданно поднялось настроение. То-то он мне показался странноватым… У моего организма есть одно редкое и весьма неприятное свойство: от любого количества алкоголя у меня напрочь отбивает память и отказывают последние тормоза. Такая же реакция, но в смягченном виде — от транквилизаторов и сильных лекарств. Именно поэтому я не «употребляю». Никогда.

Впрочем, и с лекарствами обращаюсь крайне осторожно. Я глубоко вздохнула, выгоняя из сознания последние остатки тумана, и огляделась. Сразу же обнаружились две крайне неприятные вещи: темнота и…связанные руки.

Темнота была полной, кромешной, — как хотите назовите, но сути это не изменит — я ничего не видела. Руки были связаны аккуратно, но весьма качественно, причем материалом весьма специфического рода: шнур из телитового волокна, разорвать который живому существу с помощью одних мускулов невозможно в принципе, скрепленный той разновидностью автоматически затягивающихся магнитных блоков, на которых держалась вся амуниция тяжеловооруженного десанта. Все вместе применялось только одним ведомством.

Корпус.

Страшилка, которой запугивают всех: от непослушных детей до матерых мафиози. Контрразведка, интерпол, СБ, теневой кабинет, всемогущая сеть, опутывающая и контролирующая жизнь каждого, сборище серых кардиналов, ставящее какие-то свои, непонятные и страшные эксперименты над миром, обществом и людьми. Скажите одно слово — Корпус, — и именно это промелькнет в сознании любого честного (или не слишком) гражданина Союза.

Промелькнуло и у меня. Противно заныло под ложечкой от одного простого и крайне неприятного соображения.

Тем не менее я предпочла волноваться в вертикальном положении. В помещении (а я совершенно определенно находилась не на открытом воздухе) было тихо, холодно, и довольно сухо. По некотором размышлении напрашивался очевидный вывод: это подвал. Причем, судя по отсутствию шума — не выше третьего-четвертого уровня. А камень… Что ж, значит, за пределы внешнего кольца меня не вывезли: роскошества вроде натуральных материалов в этом городе позволяли себе только мои неприлично богатые соседи.

Сердце неприятно екнуло. А что, если времени прошло гораздо больше, чем кажется? Достаточно было подливать мне выпивку, и из памяти могли испариться целые дни, а то и недели.

Все, ноги моей больше не будет в барах. Стоило нарушить привычки — и вот уже все катится по совершенно непредсказуемому сценарию. Боги, сделайте так, чтобы не оказалось, что меня похитил сексуальный маньяк, промышляющий по окрестностям уже второй месяц! Это было бы крайне… Гм… хотя, с другой стороны…

Мммм… Может, это и не такая уж плохая идея?

— Что именно? — раздалось совсем рядом. Я что, сказала это вслух?…

— Гм… Ну… — промямлила я, на всякий случай отползая подальше от источника звука, и пролепетала голоском отъявленной идиотки: — Вы, случаем, не сексуальный маньяк?

В темноте хмыкнули. Ободренная успешным началом диалога, я поползла быстрее. Через несколько секунд под пальцы попалось что-то жесткое, гладкое и округлое. Нечто, без всяких сомнений являющееся носком сапога. Я начала поднимать голову вверх, но руки моего собеседника оказались быстрее — спустя несколько мгновений я уже стояла на ногах, подхваченная сзади под локти. Голос за моей спиной быстро сказал: