Двадцать лет спустя (часть первая) (худ. Клименко)

— Благодарю вас, граф, — сказал он, — благодарю за это радостное сообщение. Вы видите, что я счастлив, я почти помолодел. Да, значит, вы не мазаринист! Отлично. Впрочем, иначе не могло и быть. Но простите мне еще один вопрос: свободны ли вы?

— Что вы понимаете под словом «свободен»?

— Я спрашиваю: не женаты ли вы?

— Ах вот что! Нет, — ответил Атос, улыбаясь.

— Этот молодой человек, такой красивый, такой изящный и элегантный…

— Это мой воспитанник, который даже не знает своего отца.

— Превосходно. Вы все тот же Атос, великодушный и благородный.

— О чем бы вы хотели еще спросить, милорд?

— Портос и Арамис по-прежнему ваши друзья?

— И д’Артаньян тоже, милорд. Нас по-прежнему четверо друзей, преданных друг другу. Но когда дело доходит до того, служить ли кардиналу или бороться против него, иначе говоря, быть мазаринистом или фрондером, мы остаемся вдвоем.

— Арамис на стороне д’Артаньяна? — спросил лорд Винтер.

— Нет, — отвечал Атос, — Арамис делает мне честь разделять мои убеждения.

— Можете ли вы устроить мне встречу с этим вашим другом, таким милым и умным?

— Конечно, когда только вы пожелаете.

— Он изменился?

— Он стал аббатом, вот и все.

— Вы пугаете меня. Его положение, наверно, заставляет его отказываться от всяких рискованных предприятий.

— Напротив, — сказал Атос, улыбаясь, — с тех пор как он стал аббатом, он еще более мушкетер, чем прежде. Вы увидите настоящего Галаора [*]. Хотите, я пошлю за ним Рауля?

— Благодарю вас, граф, в этот час его может не оказаться дома, но раз вы полагаете, что можете ручаться за него…

— Как за самого себя.

— Не согласитесь ли вы привести его завтра в десять часов на Луврский мост?

— Ага! — произнес Атос с улыбкой. — У вас дуэль?

— Да, граф, и прекрасная дуэль; дуэль, в которой и вы примете участие, я надеюсь.

— Куда мы пойдем, милорд?

— К ее величеству королеве Англии, которая поручила мне представить ей вас, граф.

— Ее величество знает меня?

— Я знаю вас.

— Вот загадка, — произнес Атос. — Но все равно, раз вы знаете, как она разгадывается, с меня довольно. Не окажете ли вы мне честь отужинать со мной, милорд?

— Благодарю вас, граф, — отвечал лорд Винтер. — Признаюсь, посещение этого молодого человека отбило у меня аппетит и, вероятно, прогонит сон. С какою целью явился он во Францию? Во всяком случае, не для того, чтобы встретиться со мной, так как он не знал о моем путешествии. Этот молодой человек пугает меня, от него надо ждать кровавых дел.

— А что он делает в Англии?

— Он один из самых ярых сектантов, сторонников Оливера Кромвеля.

— Кто привлек его на сторону Кромвеля? Ведь его отец и мать были, кажется, католиками.

— Ненависть, которую он питает к королю.

— К королю?..

— Да, король объявил его незаконнорожденным, отнял у него имения и запретил ему носить имя Винтера.

— Как же он теперь зовется?

— Мордаунт.

— Пуританин, и вдруг, переодетый монахом, путешествует один по дорогам Франции!

— Переодетый монахом, говорите вы?

— Да, вы не знали этого?

— Я знаю только то, что он сам сказал мне.

— Да, именно в этом платье он принял исповедь, — да простит мне господь, если я богохульствую, — исповедь бетюнского палача.

— Теперь я обо всем догадываюсь: он послан Кромвелем.

— К кому?

— К Мазарини. И королева верно угадала, что нас опередили. Теперь для меня все ясно. До свидания, граф, до завтра.

— Ночь темна, — сказал Атос, видя, что лорд Винтер встревожен более, чем хочет показать, — а у вас, может быть, нет с собою слуги?

— Со мной Тони, славный малый, хоть и простак.

— Эй, Оливен, Гримо, Блезуа, возьмите мушкеты и позовите господина виконта.

Блезуа был тот рослый малый, полулакей-полукрестьянин, которого мы видели в замке Бражелон, когда он пришел доложить, что обед подан; Атос дал ему прозвище по имени его родины [*].

Через пять минут явился Рауль.

— Виконт, — сказал Атос, — вы проводите милорда до его гостиницы. Никому не позволяйте приближаться к нему в пути.

— О граф, — произнес лорд Винтер, — за кого вы меня принимаете!

— За иностранца, который не знает Парижа, — отвечал Атос, — и которому виконт покажет дорогу.

Лорд Винтер пожал ему руку.

— Гримо, — сказал затем Атос, — ты пойдешь впереди и, смотри, остерегайся монаха.

Гримо вздрогнул, затем кивнул головой и стал спокойно дожидаться отправления в путь, с безмолвным красноречием поглаживая приклад своего мушкета.

— До завтра, граф, — сказал Винтер.

— До завтра, милорд.

Маленький отряд направился к улице Святого Людовика. Оливен дрожал, как Созий [*], при каждом проблеске неверного света. Блезуа был довольно спокоен, так как не предполагал никакой опасности. Тони, ни слова не знавший по-французски, шел молча, озираясь по сторонам. Лорд Винтер и Рауль шли рядом и разговаривали. Гримо, согласно приказанию Атоса, шел впереди с факелом в одной руке и мушкетом в другой. Дойдя до гостиницы лорда Винтера, он постучал в дверь кулаком и, когда дверь отворили, молча поклонился милорду.