Два цвета

Б е л ы й. Мать? Не мать у меня, Мухин, а серый волк. Я когда первый раз из колонии вышел, приехал домой. Кнопку нажимаю, дрожу от радости — сейчас родную мать увижу. Открывает она дверь — да как даст по морде! А рука у нее рабочая, тяжелая. (Слезливо.) Вот тебе и мать, вот тебе и родительская ласка.

М у х и н. А ты чего ждал? Чтобы красную дорожку постелили, как для космонавта?

Б е л ы й. Бессердечный ты человек, Мухин. Родная мать… Она же меня родила, грудью вскормила…

М у х и н. Грудью кормила и все мечтала, как ты воровать пойдешь…

Б е л ы й. А ты сам-то кто?! Или мы с тобой не в одной колонии срока́ разменивали?! Нету у тебя сердца, как хочешь, нету. Я, может, в колонии ночи не спал, все думал, как же она могла сына родного, кровинку свою…

М у х и н. Дешевая патетика, Белый.

Б е л ы й. Я тебе, Мухин, со мной в таком стиле разговаривать не советую, потому как, Мухин, я человек исключительно простой и могу невзначай на тот свет отправить.

М у х и н. Надеюсь, это гипербола?

Б е л ы й (истерично). Гипербола?!

Белый хватает бутылку из-под портвейна, кидается на Мухина. Мухин довольно ловко одним из приемов дзюдо опрокидывает его на пол.

(Поднимаясь.) Ты чего это, чего?

М у х и н. А ты не напрашивайся.

Б е л ы й (потирая ушиб). Это как же называется?

М у х и н. Дзюдо.

Б е л ы й. Самбо, что ли, по-нашему?

М у х и н. Вроде.

Б е л ы й (как бы заново оценивая Мухина). Слушай, Мухин, ты сам-то куда направляешься? В семью?

М у х и н. Нет у меня семьи.

Б е л ы й (сочувственно). Сирота?

М у х и н (не сразу). Детдомовский я.

Б е л ы й. Ага. Ну, и куда ж ты теперь?

М у х и н. Есть адресок.

Б е л ы й. Адресок? Ты с этим адреском поаккуратнее, Мухин. Я когда первый срок отбарабанил, мне тоже адресок кинули. Еле ноги унес.

М у х и н. Что так?

Б е л ы й. Семьдесят седьмую статью Уголовного кодекса РСФСР слыхал?

М у х и н. Семьдесят седьмая? Бандитизм.

Б е л ы й. Она самая. Организация вооруженных банд с целью нападения… и тэ дэ и тэ пэ. Нет, Мухин, у меня своя статья, сто сорок четвертая, родимая, — тайное похищение личного имущества граждан.

М у х и н. Попросту говоря, воровство.

Б е л ы й. Там сказано — похищение.

М у х и н. Похищение, воровство, кража — не вижу разницы. Если ты вор, так и говори — вор.

Б е л ы й. Что ты за человек, Мухин? Вроде и грамотный, а нету в тебе никакой деликатности! Что же, по-твоему, хромому приятно, если ты его так и кличешь: «Эй, ты, хромой!» Он и без тебя знает, что хромой… Ну, допустим, вор. А ты спроси меня: как это случилось, что в честной рабочей семье такой человек, как я, вырос?!

М у х и н. Ты из рабочей семьи, я не из рабочей семьи — что с того? Я в колонии с одним литовцем познакомился, так он и вовсе аристократ, по прямой линии от князя Гедимина ведет свое происхождение.

Б е л ы й. За князей не скажу, с них звание давно поснимали, может, им больше ничего и не остается, как воровать, а в рабочих семьях нет такой традиции.

М у х и н. Какой традиции?

Б е л ы й. Ну, это… воровать. Как думаешь, Мухин (показывает на пейзаж в раме), на сколько рубликов такая живопись потянет?

М у х и н. Мазня.

Б е л ы й. Вот и я думаю — хорошую картину на даче держать не станут… О чем это я говорил? (Разлил остатки вина.) Ах, да… Насчет традиции. Деньги у матери в шкатулочке на комоде лежали, незапертые… Случая такого не было, чтобы кто из нас копейку без спроса взял. Вот и скажи, Мухин: как я из такого семейства в урки угодил?!

М у х и н. В шкатулочку забрался?

Б е л ы й. Как погляжу на тебя, всякая охота говорить пропадает.

М у х и н. Ладно. Говори.

Б е л ы й. Я начальную тогда заканчивал. На первой парте у нас Зиночка Крючкова сидела. Так вот этой самой Зиночке родители заместо завтрака деньгами давали. И в один прекрасный день на арифметике Зинка эта как заорет: деньги у нее, видишь ли, пропали. Ну, и наша дура Нина Афанасьевна дверь заперла и давай нас всех обыскивать. Сам-то подумай: разве это педагогично — детей оскорблять подозрением? Доходит до меня очередь, лезет Нинка в мой портфельчик… а мне этот кошелек какой-то гад подсунул. На всю школу скандал. С той поры, как что пропадет… кто взял? Белый!

М у х и н. Без вины виноватый.

Б е л ы й. Точно. (Посмотрел на Мухина.) А ты, Мухин, не веришь. Вижу твою ухмылочку. Я тебе как на духу говорю, как на исповеди.

М у х и н. Значит, в тот раз не украл, наклепали на тебя? А как в первый раз украл?

Б е л ы й. В первый?

М у х и н. Ну да, был первый-то раз или ты сразу со второго начал?

Б е л ы й. Без подковырки не можешь?! Иди ты отсюда к чертовой матери! Иди по своему адресочку, там такие бесчувственные, вроде тебя, и требуются. Иди, иди, зарабатывай вышку!

М у х и н. Не сердись, Белый. Я и сам не лучше тебя, а по происхождению даже тебе уступаю.

Б е л ы й (подозрительно). Ты сам из кого же будешь?