Два шага назад

Ничего не объясняя, мой наставник, он же первый номер побрёл в сторону, слегка сгорбившись. Мне же не оставалось ничего другого, как развернуться и пойти обратно, к грузовику. Вот ведь, попил сока... Да ну его, этого урода с сердечком в руке! Плюнуть и растереть!

Оказавшись спиной к Хлюпе, я решительно настроился забыть о неприятной встрече. Случайности случаются, от этого никуда не деться. Каждую близко к сердцу принимать — никаких нервов не хватит.

Водила, словно только и ждал, завёл двигатель, высунулся в окно, распахнул рот, намереваясь...

— Снайпе-ер!!! — проорали совсем рядом.

Не рассуждая, рухнул в траву, сбрасывая с плеча свою «Эмку» и втягивая голову в плечи.

Крик повторился, вокруг грузно падали тела, редко матерились, а кто-то спокойно, даже как-то буднично, огласил через полминуты:

— Волонтёра убило. Новенького.

Я поискал взглядом наставника, благо, особых усилий делать для этого не пришлось. На лысой земле спрятаться сложно. Вон он, лежит, как и я, задом кверху, брюхом вниз, высовывая правую руку из-под груди. Оттуда, где у него хранился пистолет.

Глава 13

Я молчал всю дорогу, переваривая случившееся. Позади остались и лихорадочная, из всех стволов, отработка расположенного неподалёку лесочка, в котором, по мнению армейцев, прятался снайпер-диверсант; и следователь прокуратуры, почти сразу прибывший и наскоро состряпавший нужный протокол о «жертве среди мирного населения»; и волонтёрский автомобиль, в который Хлюпу закинули без всякого пиетета, точно мешок с овощами, прикрыв голову грубой холстиной в бурых пятнах, хранимой у здешнего интенданта как раз для таких вот случаев.

Солдаты, навидавшиеся всякого, быстро забыли о покойном, о возможном снайпере и разбрелись кто куда, почти не обсуждая смерть новенького волонтёра. Следователь, опросив для скорейшего списания дела двоих свидетелей, тоже свалил, напоследок поболтав с водителем в такой же, как у покойного, жилетке. Дневальный с ведром песка присыпал оставшуюся на земле кровь.

С нами, «добровольцами», никто не разговаривал, а мы и не настаивали. Попрыгали в грузовик, захлопнули борт, сумрачно ощущая, как двигатель колымаги набирает обороты.

И всё. Следы пребывания человека в этом мире стёрты.

***

В расположение вернулся в полном молчании, ни с кем не общаясь. Взвинченный, раздражённый от неожиданной выходки товарища и наставника. Зачем он Хлюпу убил? При всех?

— На кой?! — выпалил я, едва закрылась дверь в наше обиталище.

— Ты о чём? — Псих отозвался безмятежно, с непониманием.

Захотелось его прибить. Тут же. Не за поступок. За спокойствие.

— О том, что ты человека завалил!

— Я помню.

Нет, он точно напрашивается, чтобы его если и не прибили, то хотя бы стукнули. Или терпение моё проверяет?.. Схватил чайник, прямо из носика напился невкусной, застоявшейся за время нашего отсутствия воды.

— Псих! Ответь! Хлюпа, конечно, мразь редкостная, но при всех, прямо посреди чужой части!..

— Так надо. Он плохой. Я тебе помогал. Ведь я же обещал что-то придумать. Теперь ты можешь сообщить в СБН, что это сделал я.

Из меня будто бы стержень вытащили. Ноги безвольно подкосились, тело обмякло, чайник с пластиковым грохотом упал на пол. Выручила койка, весьма удачно оказавшаяся рядом. Без стеснения выматерившись, я уселся на край, а ладони сами обхватили голову, словно она могла взорваться от столь наивных ответов.

У него с головой вообще плохо стало? Грохнуть ради того, чтобы я красиво тому самому Майклу доложился? В тюрьму захотел пойти?

— Ты совсем?.. — закончить не получилось. Подходящего эпитета не нашлось.

— Нет. Я в порядке, — участливо отозвался наставник. — Правда. Это ты немного не понимаешь.

— Чего? Того, что ты из-за меня подставляешься под статью о преступлении первой степени?!

Бросив рюкзак на стул у своей койки, Псих присел рядом и поднял руки, как бы желая меня обнять, но, не решившись, опустил. Пожевал губами, скорчил скорбно-участливую физиономию. Наверное, он ждал от меня каких-то поступков или слов, но не дождался. Всё, на что меня хватило — уставиться на носки собственных ботинок. На него я смотреть не мог.

— Поясняю, — сослуживец говорил бесцветно, словно произносил этот набор букв тысячи раз и бесконечно от него устал. — Тебе необходима информация для Службы Безопасности. Я тебе её предоставил. Сдержал обещание помочь. Друзья всегда должны помогать друг другу. Ты про это забыл?

— Но не так!

— И так тоже. Вижу, вся картина тебе не видна. Убедил... Перейдём к первопричинам, — голос его стал жёстким, шершавым, почти материально способным причинить боль. — Ты рассказал мне о наркотиках в душевой. Рассказал об этом засранце. Рассказал о том, что он ухитрился впутать кого-то ещё в своё дерьмо. Такие люди всегда себе на уме, у них нет ничего святого и понятий честности.

— На улице в каждого первого пальцем ткни — для кого-то он обязательно окажется уродом и сволочью. Включая нас.