Два шага до горизонта

Ксенос, обладающий меньшим, нежели Граис, опытом работы, анализируя ход операции, несомненно, пришел бы к заключению, что причинами его неудач были случайности, которые невозможно ни предугадать, ни предотвратить. Граису же его опыт подсказывал, что, если случайностей слишком много, то в проявлениях их следует искать некую общую закономерность. В данной ситуации все события, произошедшие с ним, имели общую направленность, – как можно дальше отвести ксеноса в сторону от выполнения его непосредственного задания. Из этого сам собой напрашивался вывод, что все «случайности» были тщательно спланированы и имели единый источник.

Каждый шаг неизвестного противника был выверен настолько тщательно, что даже сейчас, уже практически не сомневаясь в том, что кто-то, стоящий у него за спиной, управляет его действиями, Граис не мог с уверенностью определить те временные и пространственные точки, в которых на него было оказано воздействие. Любое из событий, произошедших с ним в Йере, можно было отнести к разряду случайностей, однако суммирование их привело к тому, что ксенос так и не встретился с наместником, а оказался вместо этого в лагере вольных, в полной изоляции.

Впрочем, он мог оказаться среди вольных и на несколько дней раньше, если бы после побега из тюрьмы согласился с уговорами Грудвара. Первая попытка провалилась, но вторая оказалась удачной – ксеноса привезли в лагерь вольных в железной клетке. Выходит, что именно этого и добивался неизвестный противник Граиса? Но какова в таком случае его конечная цель?.. И кто же он сам, в конце концов?..

Предводитель вольных Касат, который, несомненно, собирался извлечь собственную выгоду из того, что Граис находится в его отряде и не имеет возможности покинуть его, вряд ли стал бы проделывать для этого столь сложные манипуляции. Скорее он попытался бы просто похитить нужного ему человека. Да и не знал Касат о возвращении Граиса в Йер до тех пор, пока в его отряде не появился сбежавший из Халлатской тюрьмы Грудвар…

Кстати, оба раза в побегах Граиса самое активное участие принимал Грудвар. Но, если он и был как-то связан с неизвестным противником ксеноса, то являлся всего лишь марионеткой в его руках. Слишком уж бесхитростен и прямолинеен был бородач… Или же очень хорошо играл отведенную ему роль?..

Наиболее странным казалось Граису поведение Миноса. Сначала он сдал его шалеям, а затем прискакал к Фирону, чтобы через него предупредить вольных, которые имели желание и возможность освободить пленника. Поверить в то, что Минос действовал по собственной инициативе, Граис не мог, – слишком труслив был для этого его бывший ученик. А приказать Миносу мог лишь один человек – Сирх…

Здесь снова концы не сходились с концами. Сирх обладал достаточным умом и властью для того, чтобы провернуть подобную операцию. Он хорошо знал Граиса и вполне мог предугадать его поступки. Однако у Сирха не было никаких мотивов действовать подобным образом. Он уже сказал свое слово, когда назвал Граиса самозванцем и тем самым, как сам считал, обрек его на смерть…

Граис хотел поговорить с глазу на глаз с Фироном, который также играл не последнюю роль во всем, что происходило с ксеносом в Йере, а, следовательно, мог вольно или невольно навести его на след тайного противника, но бывший ученик старательно избегал встреч с учителем. Когда же Граис спросил о нем у Грудвара, бородач ответил, что тем же днем, когда ксенос прибыл в лагерь, Фирон ушел в Халлат…

– Граис!..

Голос Касата прозвучал громко и властно, как никогда прежде.

Граис медленно отвел взгляд от потока воды, струящегося у его ног и, повернув голову, посмотрел через плечо. В пяти шагах от него стояли четверо. Впереди – Касат. Все одеты в традиционную одежду йеритов и с волосами, как всегда, зачесанными назад и перехваченными на затылке шнурком. Троих Граис видел впервые. Должно быть, это те самые предводители отрядов вольных, прибывшие на совет.

– Граис… – под взглядом ксеноса Касат несколько стушевался. Вид у него сделался не таким самоуверенным как вначале. Да и голос его зазвучал спокойнее и мягче. – Граис, позволь представить тебе моих друзей.

– Прошу вас, присаживайтесь, – Граис рукой указал на большие камни, во множестве разбросанные по берегу реки.

Самый молодой из пришедшей с Касатом троицы криво усмехнулся, вышел вперед и присел на камень напротив Граиса. Остальные продолжали стоять неподвижно.

– Меня зовут Аствир, – сказал молодой йерит. – Я предводитель отряда вольных. Наш лагерь расположен у Эртипского перевала.

– Рад знакомству с тобой, Аствир, – уважительно наклонил голову Граис.