Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви

Например во время ссор мой муж кричит, его глаза наливаются злостью. Я защищаюсь от его крика своим. В итоге мы мечем друг в друга копьями громогласных обвинений, раним дротиками обид и в этой борьбе теряем желание отыскать истину. Остается только одно желание — побольнее укусить другого. Внутри у обоих разливаются раздражение и разочарование. Я не хочу, чтобы со мной так обращались, забываю, что муж не враг, а друг, которому плохо. Много лет он мой лучший друг. Может, он орал не потому, что гнилой подлец, а от отчаяния? Потому что устал говорить спокойно. Он же говорил, говорил, говорил.

А я все ела арбуз. Тот второй кусок, который по сути его. А свой я уже отдала. И вот я ем его кусок, а он оставался голодным все эти годы, голодным и злым. И вот эта злость и выплескивается в ссорах.

Обычный человек в кризисе начинает вести реестр чужих недостатков, которых полно. Ему очень важна эта работа, которая примиряет его с собственной внутренней неудовлетворенностью, он таким образом прощает себя за несовершенство. Это нужно перетерпеть, прожить, а потом помочь и спасти его.

Хороший человек становится плохим не от хорошей жизни. Мужчины в определенном возрасте проходят жесткую трансформацию, случается перелом.

Когда два близких человека попали в кризис, важно помнить, что они остались близкими людьми. Сложно понять, что второй человек тебе не враг, а если он ведет себя как враг, то своим поведением хочет сказать что-то важное. Например, попросить помощи.

Ему самому не нравится быть плохим, но разбитая ваза — это элемент привлечения внимания. Чьи же вазы ему бить, как не твои?

И как он срастется — черт его знает. Все зависит от самих людей. Захотят ли они терпеть непредсказуемую турбулентность отношений и гипсовать переломы? Или проще разойтись, выйти на новый уровень трансформации и идти дальше своей дорогой? Тут нет правильных ответов. Только выбор.

Он один, если есть любовь, он другой, если ее нет, он разный и всегда правильный. Иногда вместе лететь в пропасть правильно, отпустить руку — правильно, ждать наверху — правильно, ждать внизу — правильно.

Мужчины ломаются чаще всего из-за внутренней неудовлетворенности своими результатами, из-за сбитых прицелов, разочарований, потерянных вдохновений, оборванных крыльев, прерванных полетов.

Сейчас я могу достать арбуз сама. Я все умею! Достану и накормлю своих детей. Но тот, который достает муж, всегда слаще. И я говорю мужу: ты мой герой! Он понимает, о чем я. Дело не в арбузе, дело в том, что мы оба выучили новые правила игры.

Я не верю в идеальные браки. Ну, когда люди встретились — и дышат в унисон, «пока смерть не разлучит их». Я уверена, что любое дыхание в унисон имеет свою цену, которую люди готовы заплатить ради любви.

Мне подруга рассказывает, что ее родители вместе 40 лет и ни разу не поссорились.

Я молчу, не комментирую. Но думаю, это не про отсутствие противоречий, а про умение перерабатывать возражения молча. Люди из разных песочниц лепят разные куличики. Не могут два разных человека совпадать всегда и во всем.

Я считаю, любые качественные долгосрочные отношения заслуживают кризиса. Это полезно, это прививка для улучшения иммунитета семьи.

Наш арбузный кризис прожит и съеден, остались корки и косточки. Но внутри не разочарование — удовлетворение. Это был очень вкусный урок.

Борщ

Однажды я колдовала над борщом. Борщ — это вид творчества, насыщенная вкусовая и цветовая палитра. Я люблю творчество, предполагающее фантазию.

Гречка коричневая, с ней ничего не придумаешь интересного, разве что сосиски как свечки повтыкать. А борщ — другое дело. Тут я сальвадорю как хочу, ищу свой личный рецепт.

Моя мама варила борщ очень вкусно, но каждый раз по-разному. Я удивлялась, что вкус каждый раз новый.

— Ну, просто в этот раз я не добавила лук, — поясняет мама.

— Экспериментируешь?

— Нет. Просто лука нет.

Однажды не было свеклы, и она сварила борщ без свеклы. Он был желтый.

— Это не похоже на борщ, — пожала я плечами.

— Вполне съедобно.

— Да нормально, вкусно, просто это не борщ.

— Борщ.

Маме важно было всегда быть правой. Ей быть правой было важнее, чем быть счастливой. Поэтому она всю жизнь была бескомпромиссно несчастна, но права.

Я сварила мой первый борщ для мамы. Я старалась, хотела удивить и получить похвалу.

— Мам, иди есть борщ, — позвала я маму.