Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви

Алла пошла в парикмахерскую и обрезала волосы. Сделала каре. Голове стало легче. И в голове.

На тренингах личностного роста говорили, что жизнь одна и жить нужно ярко, не оглядываясь по сторонам. И если кто-то портит твою жизнь, то не нужно волочь на себе тяжелые обиды и оглядываться. Нужно спихнуть этот якорь, стряхнуть, как сопли. Эта аналогия больше подходит для мужа Аллы. Стряхнуть и смыть.

В итоге Алла развелась из-за измены мужа. В процессе развода ситуация стала еще более унизительной: перед Аллой никто не оправдывался, не извинялся, вину свою не замаливал, от развода не отговаривал. Алла бы простила, но ее прощения никто не просил.

Последней каплей стала фраза его сестры, которую Алла все время брака считала своей сестрой. Так вот она сориентировалась в ситуации и, как это модно сейчас говорить, переобулась в прыжке. Сказала слегка высокомерно:

— От идеальных не уходят. Значит, не доработала где-то. Не додала.

Для Аллы это был удар. Ей предпочли другую женщину, совсем не идеальную. Неидеальный с соплями мужик предпочел неидеальную женщину с секущимися волосами. А сестра предательница. Малолетка глупая. Набила бабочку на пояснице и ждет, что ее теперь замуж возьмут. Алла учила ее готовить тар-тар и суп-пюре. А она смеялась и говорила, что в наше время готовят только лохушки, потому что не могут найти мужика, который в состоянии оплатить ресторанную еду. Вот теперь посмотрим. Кому ты нужна, дура малолетняя, без борща, но с махаоном на жопе.

Алла не выдержала, выяснила, кто она. Любовница. Обычная, вот обычная. Пройдешь и не заметишь. А Аллу — заметишь. Алла была лучше по всем показателям: тело моложе, ноги длиннее. И тар-тар. И суп-пюре.

Но, видимо, были еще какие-то показатели, по которым Алла проиграла, и они оказались весомее ног и супов. Алла захлебнулась возмущением. Никто и никогда так ее не унижал.

Алла искала спасения в историях чужих разводов и измен. Они примиряли ее с действительностью. Потому что в тех историях мужья изменяли даже самым совершенным женщинам.

Она листала глянец. Читала биографии. «В голове не укладывается, — думала Алла. — Как так может быть? Вот же, идеальная женщина. От такой не уходят! А ушел! Ушел, кобель!» И вдруг Аллу осенило. Не нужно копаться и искать общее в обманутых женщинах. Общее в них только то, что они женщины!

— Изменяют всем женщинам. Бинго! — поняла Алла и успокоилась. Стала хорошо спать, астма больше не душила горло.

Она ничем не хуже и все делала правильно. Просто она женщина, и в этом все ее преступление.

— Ну, вот про лягушек, раз ты сама о них вспомнила, — говорю я Алле. — Есть такой пример. Три лягушки сидят на кочке. Одна из них собирается прыгнуть в воду. Сколько лягушек на кочке?

— Две!

— Почему две?

— Ну так одна ж прыгнула.

— Алла, она собиралась. Собираться и прыгнуть — это две разные вещи, понимаешь?

— Это к чему?

— Это к измене. Хотеть и изменить — разные вещи. Ворчливый сладострастец Иван Кузьмич, может, и рад изменить, но кому он нужен с волосами в носу и ушах и в майке-алкоголичке?

— Но если шанс выпадет и звезды совпадут, то он изменит!

— Измена — это сложный и накладный для совести и кошелька процесс. Целое приключение, азартное и рисковое. Там мало только лишь желания, даже страсти мало. Там столько факторов должны совпасть! Нужно, чтобы оба хотели и могли. Нужно, чтоб было место. Нужно, чтобы у обоих было алиби. Чтобы они оба были настолько умны, чтобы складно врать.

— Некоторые не удосуживаются складно врать, — вздохнула Алла.

— А между тем врать — это же вообще целая наука. Ложь — это как строительство дома. Она нагромождается поэтажно, и нужен очень крепкий фундамент, очень хороший цемент, чтобы каждый этаж проложить и скрепить надежными версиями лжи. Потому что любая трещина — это падение всей башни.

— Оля, тебе просто выгодно так думать. Думать, что уж тебе-то никто и никогда не изменит.

— Алла, да я в сознании. Я обычная совершенно, и у меня не поперек. Просто мой муж в этом вопросе жадный и ленивый. И еще брезгливый. Он уверен, что люди совпадают запахами. Однажды я купила ему куртку, и он сразу понял, что она не новая, хотя на ней был ценник. «Она пахнет каким-то мужиком, — сказал мой муж. — Ее уже носили». И не смог ее носить. Он мой запах знает наизусть и любит его. А все другие запахи — чужие. К ним надо привыкать, влюбляться.

А у него на это времени нет, и желания особо тоже. Это ж надо гоголем ходить, выпячивать свои достоинства, сиять, как медный рубль, дарить цветы. Он лучше домой пойдет, там борщ и дети. И жена в огурцовой маске на лице. Но своя и пахнет огурцом. Я в нем уверена поэтому. А не потому, что я уникальная и медом намазана.