Два полцарства

– А в чем еще? – он тоже поднялся на ноги. – В какой-нибудь ерунде, типа сколько человек зарплату в дом будут приносить или на сколько персон готовить ужин?

Я зарычала от бессилия, но почему-то все аргументы закончились. Наверное, он прав. В смысле, они оба правы. И если даже возникнут еще какие-то вопросы, то и на них найдутся ответы – просто такие ответы не хотят приниматься легко, а маленьким девочкам неизвестно, что такие вопросы вообще могут существовать. Чтобы я сейчас ни сказала – обязательно услышу ответ, и рано или поздно сдамся на милость победителей. Так и будет, я это уже всей кожей ощущала. И единственное, чего мне теперь захотелось, – принять это решение самостоятельно. Да, уже безнадежно капитулировать, вывесить белый флаг и позволить себя закружить снова, но хотя бы решение о капитуляции принять самой.

Потому я остановилась, медленно втянула воздух, собралась и сказала как можно мягче:

– Я услышала вас обоих. Сейчас мне нужно уйти… Но я позвоню. Обещаю. Думаю, я очень скоро позвоню.

Выйти из вип-комнаты мне не удалось. Дима настиг меня первым и резким движением руки захлопнул едва приоткрывшуюся дверь. Я попыталась развернуться, но была прижата к гладкой холодной поверхности. Его рука тут же скользнула на мой живот, чтобы вдавить меня в его тело еще сильнее.

– Дим! – я едва не задохнулась от неожиданности. – Перестань, отпусти, мне нужно…

Он уже прикусывал мне кожу на шее и шептал, не заботясь о том, чтобы я все могла расслышать:

– Знаю я, что тебе нужно. Остыть и подумать. Но надоело ждать, пока ты этот гребаный самоанализ приведешь хоть к какой-то точке. Егор с самого начала был прав: как раз остывать тебе и нельзя позволять.

Его движения становились совсем уж откровенными. Я протяжно выдохнула, забыв свою следующую возмущенную реплику, а в ответ услышала тихий смех. Когда пальцы сжали мою грудь сквозь ткань платья, я опомнилась и снова попыталась его оттолкнуть. Разумеется, ничего не вышло, и я уже не сдерживалась:

– Перестань, прошу же! Между прочим, я пятнадцать минут назад назвалась девушкой Егора!

– А, точно, Егора. Ну, без него и не обойдемся, не переживай, – ответил он мне, уже задирая подол платья.

– Дима!

Он не давал мне возможности обернуться и посмотреть на третьего участника событий, но почему-то я и без того догадывалась, что Егор совсем не против того, что происходит. Я невольно заводилась, наслаждалась такими долгожданными прикосновениями, силой, вызывающей во мне желание подчиниться, но когда сквозь шум возни явственно расслышала короткий звук расстегиваемой молнии, замерла.

– Только не здесь! – в моем шепоте послышались истерические нотки. – Не здесь! Да что ты творишь?!

Но Дима не отвечал, с силой водя горячей рукой под платьем и раздвигая коленом ноги. Дышал все труднее, словно мои попытки вывернуться его только распаляли. Он пошло терся стояком о мои ягодицы, не давая возможности усомниться в его намерениях, – и это одновременно возбуждало, и вгоняло в панику. Перегородки здесь вряд ли толстые, все может быть слышно…

– Дим, да подожди ты, – мои слова перемешивались с короткими стонами. – Кто-нибудь войдет!

Он перехватил меня за запястья и приставил мои руки к двери, отводя бедра чуть назад.

– Тогда держи, чтобы никто не открыл дверь, – прозвучало почти издевательски. – Давай уже, царевна, это все равно случится, а тебе только выбирать – будешь ли ты стонать на весь ресторан или постараешься сдержаться. Разгоняйся быстрее, чтобы тебя на двоих хватило.

Он сдернул с меня белье одним рывком, но спустил его всего лишь до коленей, с силой надавил на поясницу, подстроился и вогнал в меня член. Вряд ли я за несколько секунд стала внизу мокрой, но почувствовала не боль, а невыносимую тесноту. Заскулила, стараясь закусить губы, зажмурилась, но на втором толчке выгнулась дугой и судорожно заскребла ногтями по двери.

Как я вообще могла думать, что смогу обойти без такого удовольствия? Если бы Дима сейчас остановился, то я сама начала бы умолять его продолжать – еще резче и сильнее, пока сама не начну захлебываться стонами.

И он будто бы почувствовал рывок моего возбуждения – вдруг замер и потянул меня на себя, отрывая от двери. Развернул к столу, толкнул вперед, но удержал за бедра, чтобы не упала. Передо мной уже стоял Егор, медленно расстегивающий брюки – так медленно, словно самому ему не хотелось спешить. Лишь лихорадочный блеск в глазах говорил об обратном.