Два полцарства

– Что такое, Дмитрий Владимирович? Если вы пришли мне снова угрожать, то вряд ли стоит. Наш нейтралитет так и остался нейтралитетом, я ни в какие союзы…

Он перебил, поморщившись:

– Хватит уже бредить, Саша. Попрощайся со своим знакомым, потом поговорим, – на Женю он притом даже не глянул.

Я же с каждой секундой говорила все решительнее – хотя бы потому, что чувствовала себя неуверенно и тем пыталась сгладить внутренний конфликт:

– Если я здесь и хочу с кем-то попрощаться, то точно не с ним!

– О, парень твой? – Дима чуть сузил глаза, а я отчего-то почувствовала в его смешливом тоне металлический привкус.

– Не твое дело, – процедила сквозь зубы, забыв о настройке на самоконтроль.

– Ладно, не мое, – он вмиг смирился, хотя и сделал короткий шажок в мою сторону, что со смирением плохо ассоциировалось. – Во-первых, я хотел бы узнать, какой магией ты заставила нашего общего знакомого явиться к Лизе…

Я забылась от изумления:

– Что?! Виктор Петрович к ней приходил?

– Еще как, – Дима мягко рассмеялся, отводя взгляд в сторону. – Вчера. Лиза до сих пор пальцем у виска крутит и повторяет, что мужик на старости лет спятил. Уж не знаю, чего он добивался, но ты явно в этом поучаствовала – Камелин всегда был с заскоками, но никогда с заскоками в эту сторону.

Мне тоже стало смешно, когда представила претенциозного и самоуверенного мужчину, падающего перед Лизой на колени и вымаливающего прощение за давнее преступление. Хотя вру, я не смогла этого представить.

– Ничего себе! Я от него этого тоже не ожидала! – я опомнилась и постаралась убрать улыбку с губ. Продолжила спокойнее: – Но важнее, что об этом думаете вы с Егором. Он сделал первый шаг, не пора ли и вам хоть что-то переосмыслить?

– А теперь это уже не твое дело, – Дима лукаво улыбался. – Во-вторых, я все-таки хочу извиниться за тот раз. Ненавижу, когда мне землю из-под ног вышибают. Особенно ненавижу, когда меня шантажирует девушка, из-за которой я перевернул свой мир. Был неправ, прости. Неправ, даже при учете того, что ты-то нам угрожала всерьез.

Меня моментально покинуло недавнее воодушевление и оставила вся фальшивая уверенность. Уж не знаю почему, но я ему поверила – поверила в то, что он жалеет о сказанном сгоряча. Но это и есть свойство влюбленности: любой лжи придавать ауру искренности; любящему можно лапшу килограммами вешать на уши, он и не заметит. Словно мне было достаточно его появления передо мной и каких угодно объяснений, чтобы вновь начать обманываться.

Однако настоящая проблема была не только в искренности его сожалений, по сути они ничего не меняли. Наши отношения втроем всегда были тупиковыми, так какая разница, на какой ноте они закончились? Может, даже хорошо, что на такой спорной – обида мне помогала справляться в моменты самой сильной слабости.

Я уставилась в сторону, больше не в силах на него смотреть, и поспешила закончить это мучение:

– Хорошо, я тебя услышала. Очень рада, что мы друг друга поняли по поводу и моих угроз – я действительно имела в виду то, что тогда сказала. Надеюсь, на этом всё?

– С чего же всё, если после визита Камелина к Лизе стало ясно, что никаких союзов с тобой он уже строить не станет? Так что у тебя больше не осталось ни одного инструмента против нас – и ты сама это организовала. Кажется, всё только начинается, царевна.

– Ты это о чем? – я испуганно отступила.

– И в-третьих, – он продолжил с нажимом. – Этот бледнеющий с каждой нашей фразой студентик – твой парень или случайная жертва обстоятельств?

– Жертва? – эхом отозвалась я, вновь вспомнив о Жене, и перевела на него взгляд.

Он действительно выглядел так, словно не знал, куда себя деть. Став свидетелем явно каких-то личных разборок, он и оставить меня не мог, и не обладал таким характером, чтобы противостоять Диме на равных. Тот подавлял людей одной своей аурой, на месте Жене любой бы растерялся. И таким жалким он выглядел в этой своей растерянности, что мне стало невыносимо стыдно. Нет, моим парнем он не был – по крайней мере, мы это еще не обсуждали. Но в этот момент я посчитала себя обязанной просто вытащить его из неприятной ситуации, которая и мне никакого удовольствия не доставляла. Потому взяла его за локоть и потянула в сторону, бросив напоследок:

– Нам пора, Дима. Надеюсь, больше не увидимся.

Руку даю на отсечение, что я расслышала тихий смех в спину, хотя не стала оборачиваться, чтобы в этом убедиться.

Наверное, Женя мне никогда не нравился настолько сильно, чтобы придумать более-менее внятное объяснение произошедшему. Парень проводил меня до дома, тоже отмалчиваясь, а потом вдруг спросил:

– Бывший твой, да?

– Один из бывших, – ответила я, не желая придумывать вранье или вдаваться в детали.