Два пистолета и хромой осел

Внезапно он бросился, мой друг не успел увернуться, и кулак Мишеля угодил ему прямо в лицо. Из носа Минчо хлынула кровь. Не успел Минчо опомниться, Мишель ударил его еще раз. Кровь полилась сильнее, но Минчо не испугался. Он размахнулся и вернул французику пару хороших ударов. Но тот умел боксировать. Он был не сильнее Минчо, но знал приемы бокса и сумел оглушить своего противника. Я локти кусал от обиды и бессилия, что не могу помочь другу. Но, когда двое дерутся, третий не лезь — таково правило.

Но Мишеля поддерживали моряки, поэтому я собрался незаметно подставить ему ножку, когда кто-то тонко и пронзительно закричал:

— Мишель! Нё фе па са![4]

Кричала девочка в розовом платьице… Такая изящная и красивая, словно из волшебной сказки.

— Мишель! — повторила девочка и топнула ножкой, обутой в белую, будто сахарную, туфельку.

— Роза! — сердито ответил мальчишка и отмахнулся, но девочка снова топнула ногой.

Ага, значит эту маленькую волшебницу зовут Роза! До чего же подходило ей это имя! Она сжала кулачок и погрозила Мишелю. Он неохотно ушел с кормы. Маленькая Роза, красивая, словно цветная картинка с обложки книжки о Белоснежке и семерых гномах, наверное, была его сестрой. Иначе она не посмела бы приказывать такому гордому и самоуверенному мальчишке!

Роза достала носовой платок и стала вытирать кровь с лица Минчо. Потом догнала брата, и оба отправились к капитанской каюте. Я смотрел им вслед, пока длинные русые волосы девочки не исчезли с трапа, ведущего к каюте.

Минчо заплакал. Не от боли, а от обиды, что не сумел как следует отплатить своему неожиданному нападателю. В эту минуту я поклялся отомстить за Минчо. В одном я был убежден: французик был не сильнее нас, но умел лучше драться. Он занимался боксом.

ВОЗМЕЗДИЕ, ИЛИ ЗАСЛУЖЕННЫЙ УРОК, ПОЛУЧЕННЫЙ МИШЕЛЕМ

Прошла неделя с того дня, когда корабль ушел из болгарского порта. Погода была все такой же ясной, а море — зеркально тихим. Наша «Олимпия» — так назывался пароход — порядком старая, не могла развить большую скорость. Капитан, видимо, тоже не очень спешил. Он был очень добр к нам. Отправил нас помогать на кухне. Каждый день мы перемывали целую гору посуды, драили полы, резали лук, перебирали рис и делали еще много всякой другой мелкой работы. Но это не угнетало нас. Во время летних каникул мы всегда подрабатывали, чтобы раздобыть деньги на учебники.

Мы подружились с негром Дуду и матросом Франсуа. С их помощью выучили несколько французских слов и кое-как — где словами, где жестами — начали понемногу разговаривать. Дуду брал ложку, тарелку, ботинок, морковку, яйцо, говорил, как это называется по-французски, а мы повторяли за ним. Но даже Минчо признал, что этот язык страшно трудный. А Франсуа, кроме французского, учил нас и кое-чему поважнее — боксу. В свое время он был боксером и учил нас по всем правилам. Я с нетерпением ждал часа расплаты, когда смогу отомстить за Минчо. Я ничего не говорил ему — это была моя тайна. Пусть он увидит, какой у него верный друг, хотя он и сам уже мог бы посчитаться с Мишелем. Для тренировок оставалось не так много времени — на кухне нас всегда ждала гора грязной посуды. Но зато старый негр, отец Дуду, очень хорошо относился к нам. Как только в кухне становилось слишком жарко, он выпроваживал нас освежиться на палубу, а из еды давал нам что угодно и сколько угодно. От такого усиленного питания и ежедневных тренировок мускулы мои окрепли, я уже умел уклоняться от направленного в мое лицо кулака и наносить ответные «кроше» и «апперкоты».

Однажды утром мы проснулись в маленьком порту, кишащем лодками и баркасами. Франсуа нам сказал, что этот клочок суши — какой-то греческий остров. Корабль простоял там три дня, но нам не дали сойти на берег. Насколько можно было судить с палубы, там и не было ничего интересного. Люди, грузившие на корабль бочки с маслинами, были еще бледнее и слабее наших грузчиков. Я не заметил среди них ни одного крупного и сильного, с мощными мускулами человека, вроде тех, что встречались в нашем порту. Вокруг ужасно воняло протухшей рыбой, иногда меня начинало тошнить, и я убегал к другому борту.