Читаем Два памфлета полностью

Что до меня, то я бы лучше руку в огонь положил, чем пригласил бы изгнанников сражаться под своими знаменами, а затем при каждом поражении отдавал бы их на растерзание тем, кто считает их предателями, имея при этом захваченных в плен врагов, которых я мог бы умертвить ради защиты своих сторонников, тем самым защитив общекоролевскую честь. Но мы не даем даже таких гарантий тем, кого призываем поддержать наше дело. А без них – я полностью уверен – все заявления союзников (не сомневаюсь, супротив их истинных намерений) будут считаться лживыми смертельными ловушками.

Вот как соотносятся наши заявления и действия: пусть говорят, что хотят, наше поведение и только оно одно все всем прояснит. Подобные действия, предваренные подобными заявлениями, оставят монархию без монарха, а заодно и без представителей и доверенных им лиц. Они предполагают королевство без порядка и законов, землю без собственников и без преданных подданных, которые теперь неизбежно превратятся в повстанцев и предателей.

Дело установления правления крайне сложно для иностранных держав, выступающих его зачинщиками, хотя в качестве помощников и посредников они выступают довольно часто, что является благоразумным, человечным и достойным актом.

Первое, что мы должны сделать – если, конечно, мы не станем навязывать законы в качестве завоевателей, но выступим дружелюбными советчиками и помощниками в успокоении обезумевшей страны, – так это хорошо изучить состав, природу и характер ее населения, и, в частности, тех, кто уже обладает или должен будет обладать властью в этом государстве. Крайне важно знать, чем является и как существует то, что мы называем французским народом.

Далее надо будет подумать, кого мы используем для достижения наших целей, и какие принципы правления мы должны предложить.

Первый вопрос относительно народа таков: будем ли считать членов якобинских клубов, находящихся на территории Франции, представителями государства, формирующего французскую нацию, или же таковыми мы сочтем подлинных владельцев земель, изгнанных Революцией, и политические институты, например, местные парламенты, корпорации – знатных и незнатных людей – бальяжи, города и селения, священников и духовенство.

В этом нелегком вопросе очень важно, чтобы используемые нами понятия ясно отражали заложенные в них максимально четкие идеи, ибо понятно, что злоупотребление словом «народ» стало первой и главной причиной всех тех зол, излечить которые – войной и уговорами – ныне пытаются все государства Европы.

Если мы, как то прописано в любом законодательстве, сочтем действующую во Франции власть за народ, тогда выбора нет – придется признать республику. Но ведь мы уже сделали выбор в пользу монархии. А коли так, нам нужен король и подданные, да притом их права и привилегии должны поддерживаться на родине, ибо я не считаю, что королевское правительство может или должно регулироваться волей конфедерации иностранных держав.

А что до клики, находящейся у власти там теперь, то полагать, будто монархию могут поддерживать принципиальные ее враги, религию – открытые атеисты, порядок – якобинцы, собственность – проскрипционные комитеты, а законность – революционные трибуналы, значит быть настолько оптимистичным, насколько я позволить себе не могу. Лично я считаю, что они не могут быть легальной политической силой и что не с ними мы могли бы (если станем) создать новое французское правительство.

Ибо, как только мы приняли сторону монархии в этом королевстве, мы должны были также решить, кто будет там монархом, кто станет защитником слабых, как будет работать и существовать монарх и монархия. Если монарх будет выборным, то кто будет выбирать, а если наследственным, то в каком порядке. Кто будет заниматься изменением монархии, кто будет ограничивать ее власть в случае надобности, каков будет предел этих ограничений, а для их эффективности – кто будет их поддерживать или расширять, что будет субъектом, что поводом и обстоятельствами для их усиления. В конце концов, все это нужно четко прояснить, ибо, не сделав этого (особенно в вопросах владения землей и положения господствующего сословия), мы не сможем помешать закреплению власти якобинской республики (в виде 1790-91 годов) под названием «Démocratie Royale». Суть якобинства – не в наличии или отсутствии марионеточной монархии, а в «вере в равенство всех людей вне зависимости от их наследственного положения или рода, от их собственности, власти и формировании правительства из делегатов, избранных от определенного количества людей – в уничтожении или изъятии собственности, в подкупе государственных кредиторов или нищих с помощью собственности, изъятой то у одной части общества, то у другой, невзирая на право владения или собственности».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука