Два памфлета

Какие бы изменения ни произошли со временем и неизбежным приспособлением дела, этот изначальный ее характер не сохранить, если только Палата общин не будет хоть как-то представлять народную массу. Куда более естественным и терпимым злом (помимо остальных общественных проблем) было бы, если бы Палата общин была наводнена всеми народными истериями, ибо это демонстрировало бы некоторую близость, некоторую симпатию ее членов к народу, чем если бы они всегда оставались чужды мнениям и чувствам простого люда. Без этой симпатии они перестали бы составлять Палату общин. Ибо не происхождение власти этой Палаты из народа превращает ее в его представителя. Король – тоже представитель народа, как и лорды, и судьи. Они все – доверенные лица народа и представители общины, ибо власть дается не только ради того, кто ее получает, и хотя государство определенно исходит от Божественной власти, его форма и люди, им управляющие, исходят из народа.

А потому тот факт, что он из народа, не может быть отличительной чертой народного избранника. Ведь то же самое можно сказать обо всех частях государства, каким бы оно ни было. Добродетель, дух и сущность Палаты общин состоит в том, что она представляет собой образ ипостаси народных чаяний. Ее создавали не для контроля над народом, как теперь учит самая губительная доктрина. Ее задумывали как способ народного контроля. Для контроля над эксцессами в народной среде создали другие учреждения, и они – насколько я понимаю – отлично работают. А если нет, то надо сделать так, чтобы работали. Палата общин плохо служит целям поддержания общественного покоя и послушания, ибо она не для этого создавалась: нет у нее другого оружия, кроме булавы, и нет у нее других людей в форме, которыми она могла бы самостоятельно командовать, кроме парламентского пристава. Бдительное и строгое око за исполнительной и судебной властями, рьяная обеспокоенность тратой общественных денег, открытость для поступающих жалоб – вот кажется каковы подлинные черты Палаты общин. Но повелевающая Палата при ходатайствующем народе; Палата общин, полная уверенности, когда люди в отчаянии; Палата, находящаяся в невероятной гармонии с министрами, которые вызывают у народа омерзение; Палата, которая голосует против, когда общественное мнение призывает к отставкам; которая готова прощать, когда общественное мнение призывает к ответственности; которая во всех спорах между народом и администрацией по умолчанию выступает против первого; которая наказывает за беспорядки, но даже не пытается понять, что именно их провоцирует, – это противоестественное, чудовищное положение дел. Подобное собрание может быть великим, мудрым, внушающим благоговение сенатом, но оно ни одним местом не Палата общин. Данная перемена – от репрезентации и делегирования к действиям словно бы посредством независимой власти – любых избираемых народом лиц привела бы к извращению первоначальных целей их избрания. Вот в чем состоит величайшая и порой неистребимая коррупция. Ведь наличествует существенное различие между коррупцией, которая мешает разумному решению отдельных вопросов (такую нельзя предотвратить, но она куда менее опасна), и коррумпированием самого принципа работы. Ибо тогда зло становится не случайным, а закономерным. А ошибка приобретает характер привычки.

Что до меня, то я буду вынужден заключить, что принципы работы парламента сегодня полностью развращены, и потому он не в состоянии достичь своих целей, если я вижу, что, во-первых, он оказывает безоговорочную поддержку министрам, ибо такая политика полностью уничтожает саму цель парламента – контролировать и препятствовать развалу в управлении страной; а, во-вторых, что он хоть как-то нарушает право свободных выборов, ибо это лишает Палату общин ее легитимности.

Я знаю, что со времен революции вместе с многими опасными рычагами управления были ослаблены и многие полезные. А потому постоянное обращение к законодательной власти просто необходимо. Следовательно, парламент должен проводить заседания каждый год и в течение большей части года. Трудности, вызываемые постоянными переизбраниями, обусловили необходимость перехода с трехлетнего на семилетний срок членства. Эти обстоятельства, я имею в виду – привычка решать государственные вопросы и большой срок пребывания у власти, – практически превратили Палату общин в постоянно действующий сенат. Столь серьезная проблема возникла как способ решения еще более серьезных проблем, она возникла из-за большой трудности объединения свободы под монархическим правлением с существованием сильного и стабильного государства.