Два мутанта

— Послушайте меня все! — громкий голос молодого парня привлек всеобщее внимание. — Меня зовут Палёный. Я предатель с таким стажем, что может позавидовать любой иуда. Но больше я не могу. Совсем недавно человек по кличке Карась вручил мне пистолет и велел убить фримена Хука. Четыре чемодана денег обещал. Говорил, что ничего в этом предательскогонет — просто военная хитрость. Тем более, что Хук сам велел убить меня.

— Что за херня?! — заорал Карась. — Ну-ка парни дайте в рыло этой твари! Хук, не верь, ему просто денег надо было, а у меня с собой нет, чтобы рассчитаться!

— Вот пистолет! — перекрикивая взметнувшийся над лагерем шум, заорал Палёный. — А предательство, Карась, остается предательством независимо от размеров и деталей! Уж поверь специалисту! А я больше этим не занимаюсь!

— Ну и сдохни, тварь! — заорал Карась, дергая затвор пистолета.

Но выстрелить не успел.

Хук, после слов Палёного ожидавший чего-то подобного, уже держал в руке заряженный пистолет. Выстрел, голова Карася, изуродованная выстрелом, короткая пауза…

— Мочи фрименов! — взревел Коготь и ударил ножом, стоящего рядом с ним «свободника».

Тот рефлекторно дернулся в сторону, уходя от удара, а Ганс, что стоял рядом, ударил Когтя кулаком в челюсть. Через секунду вся площадка лагеря превратилась в хаос рукопашной схватки. Бандиты Карася имели численное преимущество, но сталкеры Хука имели больше опыта в ближнем бою на ножах и знали цену помощи товарищу в обороне. Мелькали кулаки и ножи, хрипло вскрикивали люди, ударил одиночный выстрел. Шум схватки ширился и рос.

Хук вытащил свой огромный нож и ринулся в самую гущу схватки, надеясь своим напором переломить разницу в численном преимуществе бандитов.

После первого же удара, Хомяк забрался в узкое пространство между палаткой и деревом и оттуда испуганно наблюдал за боем.

— Рядовой Хомяк! — громовым голосом рявкнул Штык, слезая с дерева.

Казалось, крик утонул в общем шуме, но Хомяк его услышал. И, выбравшись из своего убежища, рванул к ближайшим деревьям. Какой-то детина, видимо из людей Карася, рванул было следом, размахивая ножом, но вдруг остановился, замер на мгновение, и повалился на спину. В его груди по самое оперение оперение торчала стрела.

Через пару минут Штык нашел своего «рядового», схватил за руку и потащил в сторону того места, где оставил катамаран. В шлеме он отлично видел дорогу, несмотря на полную темноту вокруг.

— Наши в доме, заперлись в хранилище, — тараторил тем временем Хомяк. — Вы как, мой генерал? Надо как-то добраться до дома, но там, то ли трое, то ли четверо «свободников» осталось, а если Карась сейчас со своими Хука задавит — утром они точно в дом полезут. И могут попробовать крышку хранилища взорвать. Я слышал их разговоры.

— Спокойно, рядовой, — сказал Штык. — Сейчас, как раз, и поплывем к нашим.

— Смотрите, мой генерал, — тихо сказал Хомяк, когда они столкнули катамаран и взяли весла в руки. — Мне чудится или дом не на том месте, где был всегда?

— Мне тоже показалось, что он движется, — удивленно сказал Штык. — Ну ничего, сейчас разберемся. Бди за аномалиями, а то шлем при быстром движении не успевает обрабатывать данные.

— Шлем?

— Потом объясню.

Дом действительно медленно дрейфовал в сторону постоянной цепочки аномалий в центре озера. Катамаран легко скользил по воде. Сворачивать в сторону почти не приходилось — большинство аномалий снижало активность в это время ночи. Шум рукопашной схватки постепенно затихал, а вскоре раздалась и первая автоматная очередь. Противники сумели разойтись и теперь вокруг лагеря начинался ночной бой среди аномалий, в котором у «свободников» опыта было гораздо больше. Только много ли их осталось после рукопашной?

Катамаран уже почти подошел к платформе дома, когда из темноты послышалось:

— Стой, кто плывет?

— Свои, ефрейтор Буль, — весело ответил Штык, отлично видевший два тепловых силуэта на фоне стены дома.

— Мой генерал! Хомяк!

Катамаран ткнулся в край платформы, дружеские руки помогли выбраться на платформу. Попав в объятия Буля, Штык с изумлением понял, что растроган до слез. Все свои оказались живы, остальное было неважно.

— Куда плывем? — деловито спросил Штык, когда все наобнимались, стараясь, чтобы голос звучал по-деловому строго. — И где ваши охраннички?

— Мы поменялись с ними местами, — пояснил Крот. — А дом плывет по течению прямиком к хребтовой константе. Пусть сгинет эта чертова сокровищница хабара, а то так и будут сюда лезть любители легкой наживы. Надо уходить. Тут скоро еще одно течение добавится — дом быстрее пойдет. А что будет, когда вся масса накопленного материала окажется в активной зоне аномалий константы — я даже примерно сказать не возьмусь. Но лучше от этого места быть подальше.

— Катамаран подан, — шутливо сказал Штык. — Есть еще пара весел?