Два мудреца в одном тазу...

С Лешиком мы метнулись к гаражам. Там уже царила полная суета. Оказалось, это Пашуня шашку поджег. Он давно ее в ход хотел пустить, да все не подворачивался подходящий случай. А тут одно к одному. НЛО с неведомым метеоритом, и ученые, и подготовка к обороне… Вот и запалил. Типа, маскировка, что ли. Инопланетники прилетят, а тут дымина, не видно ни фига. В общем, не знаю, что он там думал. Спички — от них же пальцы зудят, по себе помню. Так и тянет что-нибудь поджечь. Но у меня хоть воля есть, а у Пашки какая воля. Вот и запалил.

В общем, приехали пожарные, а за ними милиция-полиция с ревунами на кабинках. Вот что значит — космическая угроза! Даже заявлений писать не понадобилось, все сами прикатили. Ну и перепуганные владельцы гаражей набежали. Я думал, перепадет нам по самое не могу, а они, знаете, о чем говорили? Не про петарды и даже не про шашку, — исключительно про метеорит. Будто и впрямь что-то здесь упало, вот ребятишки и сбежались. И надо бы, дескать, разобраться, землю серьезно покопать, то-се. Ну полные наивняки! Никого даже не оштрафовали. Потому что метеориты — они ведь не спрашивают, куда и когда падать. И людям ничего не остается, кроме как стоять, смотреть и загадывать желания.

Так вот фантазии и становятся правдой. А вы говорите…

Глава 12 УЖАС ТИХИЙ И УЖАС ГРОМКИЙ. В ОБЩЕМ, ПРО НАШЕ ФУТБОЛЬНОЕ БРАТСТВО…

Я бодрствовал, как и положено всем капитанам, Вовыч спал, положив голову мне на колени. Глядя на темные мрачные воды, я мысленно поражался собственному мужеству. Где-то даже маленько восхищался. Если не вслух да без выпендрежа, это ведь можно, правда? Да и Вовыч был парнем нехилым, — в таких безрадостных условиях преспокойно себе подрыхивал.

Аделаида как-то рассказывала, что всего полвека назад на просмотрах первых фильмов ужаса присутствовали кареты скорой помощи. Мы, помню, смеялись над ее словами, многие вовсе не верили. Глядя на других, и я малость запутался. Такой уж у меня пунктик — делать все немного не так, как другие. Если вокруг говорят «да», мне хочется сказать «нет». Сам не знаю почему. Мама говорит, что я хронический упрямец. Папа с ней согласен, но иногда добавляет, что большинство и впрямь частенько ошибается. Родители тут же начинают спорить, но я-то все равно остаюсь при своем особом мнении.

И насчет ужастиков я тоже решил, что Аделаида ничуть не выдумывает. С каждым годом человечество становится все более бесстрашным. Почему? Да потому что мы тренируемся. Снимаем ужастики и детективы, а потом смотрим и смотрим без перерыва, еще и новости слушаем. Включи любой канал, и обязательно что-нибудь о войне услышишь, о загрязнениях с авариями, об ужасах будущего. Помню, года в три я тоже боялся всякой ерунды, — свет выключали, я дрожать начинал. Чудила, короче! Темнота — она ж это, друг молодежи. То есть это у нас Водопьяныч любит повторять. Конечно, в темноте и страшновато бывает, зато и смыться проще, и затаиться как мышь.

Я вот на футбольном матче однажды был, так там страшнее, чем в любой самой темной комнатушке. Потому что каждый гол несколько тысяч глоток ревом встречают. И не младенцы, между прочим, ревут, не коты бездомные, — нормальные взрослые люди. А может, и не совсем нормальные. Потому и называются — болельщики. Ну в смысле — больные. Я и сам, играя в футбол, становлюсь немного чокнутым. Если честно, у меня эти темы — восторг, футбол и ужас — отчего-то давно сплелись в головушке единым узлом. Ну никак не получается расплести.

Этим летом мы тоже рубились в футбол. Чуть ли не ежедневно. Прямо как чувствовали, что корт у нас скоро отнимут. Перерывы только на обед с ужином делали, — такие были матчи! Локти, колени — все на фиг обдирали. Хорошо так играли! С настроением. И каждый день во дворе объявлялась странная парочка: Жорик с отцом. Вообще-то Жорик учился в другой школе, но с нами все равно дружил. Да и как с ним было не дружить? Жорик рос бледным, худым, вечно испуганным. Он и во двор выходил трясущимся, с ошалевшими глазами. И чаще всего не один, а с папаней — таким же бледным и вздрагивающим. Оба держались за руки, — Жорик за папу, папа за Жорку. Парочка озиралась и нерешительно переставляла ноги. Смотреть на них было полной потехой. Казалось, кашляни, и оба тут же ударятся в бегство. Но я-то знал, в чем дело. И Вовыч знал.