Два миллиона

По небу плыли небольшие, похожие на куски ваты, облака. Деревья и кустарники приободрились и стали осторожно выпускать зеленые почки. Веселый весенний дух метался по городу и цеплял прохожих. Злые пенсионеры называли его ветром, но это ничего не меняло.

На хазе у воровского авторитета Вовы-Пеликана собрался узкий круг доверенных лиц. Сходка длилась уже два часа, а нужное решение так и не приходило.

– Хватит гнилых базаров и понтов! Решать надо конкретно и по делу. Пусть фраера с мусорами друг другу туфту втуляют, а нам надо о своем мозговать. Беса пусть прокурорские гоняют, – призвал к более рациональному решению возникших проблем хозяин малины.

– От всей этой босоты ментовской совсем жизни не стало, – заметил худой вор, имеющий, в отличие от остальных собравшихся, только одно ухо.

– Оборзели легавые! Дышать, волки, не дают! Мочить их гадов! – посыпались реплики с мест.

– Хорош порожняки гонять! Есть у кого на руках козыри? – спросил Пеликан, не теряющий надежды перевести сходку в более рациональное русло.

– Фраерок свой в мусорятне нужен, чтобы маяковал, ежели чего, – предложил одноухий.

– Мусора этого казачка засланного в миг выкупят. Ботва все это, – возразил старый вор, имеющий выгодную внешность персонального пенсионера.

– Согласен, ментура – это лажа, – поддержал «пенсионера» Вова.

– Тогда, может быть, какого-нибудь отморозка из балаболов думских купить? – спросил одноухий.

– Ты че?! Им знаешь сколько башлей отваливают? У нас общака не хватит.

– Так можно же лоха какого-нибудь кипишного отловить, башли кому надо дать и будет у нас свой чувак в Говорильне. Пусть он там понты колотит, мы не против. Ну, а если понадобится, на ментов или на прокурорских влегкую наедет – он же народный избранник, – оформил мысль Пеликан.

– Ничтяк! Клево! Одобряем! – загалдела братва.

Неожиданно в дверь позвонили.

– Ша! Спакуха! Леший иди, открой. Если мусора, маяк-ешь. Вали тогда, братва, через балкон.

– Третий этаж, Вован, высоко!

– Будешь тогда на нарах париться!

– А че они нам предъявят? Сидим, коньячек пьем…

В комнату вернулся Леший. За ним шел Иван Гайкин.

– Во! Фраер какой-то. Базарит, что до тебя, Вован.

– Опаньки! – воскликнул Пеликан, – Лошара сам нас нашел! Только об этом базарили, а он вот он – с неба свалился. Заходи, чувак! Ты какой масти? Из мужиков?

– Слесарь я. Зовут Иваном, фамилия – Гайкин, – скромно ответил Иван, слегка растерявшийся от скопления людей с напряженными лицами.

– Слесарь – это прикольно! Это же – народ! То, что нам нужно! Слыш, кореш, депутатом правильным хочешь стать?

– Я про депутатов не знаю. Я вот чего пришел. Мне подшипники обжать надо было, я пошел валоповоротку отключить. А тали кто-то спер…

– Это у вас «крыса» завелась – у своих тащит. Отловить надо, «маслину» в кеньдюх и пущяй у чертей уголь ворует. Но, не об этом сейчас. Ты, слесарь, без матов базарить можешь?

– Научился. Я другие слова вместо ругательств подставляю.

– Это какие еще?

– Рудоспуск, ротапринт, ростепель…

– Ну, эти сойдут – как отмазки покатят. Теперь хватит пустому базару греметь. Ты, Ваня, избран… Кто «за»? Вся кодла – «за»… депутатом от братвы. Чтобы ты от прочих чуваков, которые в Говорильне тусуются, не отличался лоховскими привычками, мы отправим тебя к чувакам, которые из тебя настоящего жигана сделают.

Гайкин усиленно моргал глазами. Все происходящее казалось ему каким-то глупым сном: люди в наколках, карты и выпивка на столе, непонятные речи и в довершение – его выбрали депутатом.

Пеликан продолжал что-то говорить, а Иван скромно присел на табуретку в углу и задумался.

«А может, действительно, так лучше? Изберут депутатом, буду простому народу помогать. Не знаю я вот только ни хрена. Но человек вот этот говорит, что научат меня…»

– Эй, фраерок, ты меня слушаешь? Так вот. Мы тебя, бродягу, реально поднимем. Попрешь ты, как трактор, к сытой жизни. Нет, благодарить нас не надо! Ты просто, когда весточку тебе пришлем, всякую гниду давить будешь. Всех, кто нам жить мешает. Вкатил, чувак? А теперь, Леший, отвези его к этому, как его?… Мудакову, что ли? Не, Мускатову. Он из фраеров жиганов делает. Ими…ими…ментер какой-то. Не ссы, Ваня! Будешь икру ложками есть, в театр самый Большой ходить. Ну, а если скурвишься, что с вами, фраерами, довольно часто случается, правилка воровская тебя подрихтует. Ну, че стали? Ломанули!

Глава 11

Постигать науку нравиться людям Гайкину предстояло под руководством многоопытного Петра Трофимовича Мускатова, ловкого афериста, называемого официально имиджмейкером.

Когда Леший передал Ивана под его попечительство, Петр Трофимович уже после трех минут беседы понял, что более трудных задач в его жизни еще не было.

– Ты книжки в своей жизни читал? Про Герасима и Му-Му, допустим?

– …Про Герасима – нет. А про Му-Му что-то читал. Про коров там вроде…

– Я-я-ясно! Ну, что ж, будем работать. В начале определим где у нас печка, от которой надо плясать.

– Плясать? А Вован говорил, что вы меня наукам разным обучать будете.

– Хобби у тебя есть?

– Чего?

– Что нравится делать?

– Слесарю.