Два миллиона

Полицейские, после этого заявления, собрались на небольшой совет. О чем-то пошептавшись, они отпустили арестованных, сели в машину и уехали. Алмазы, как не имеющие хозяина, обещали сдать в стол находок.

Когда автомобиль, а с ним и драгоценные камни, скрылись из виду, Алоизыч спросил:

– Ну и зачем?

– В тюрьме, думаешь, лучше?

– У нас все бумаги в порядке!

– На добычу бумаги, а не на скупку краденого.

– Пусть докажут!

– И докажут, не сомневайся.

Славик, стоя под грозовой тучей, поежился и спросил:

– А что же делать будем? Бабок почти не осталось.

Николай выдержал театральную паузу и, вытащив из карманов камни, громко крикнул:

– А вот это вы видели?!

Забыв о недавних потрясениях, россияне принялись радоваться. Но недолго. Все испортил Алоизович:

– Покажи-ка еще раз свои сокровища. Да это же технические алмазы! Видите, они серые. Цена им десять копеек за пучок. Да и то, в базарный день.

Коля почернел лицом и сказал:

– А он сказал, что это благородная патина. Вот сука!

Славик взял камни и для чего-то постукал ими друг о друга. Алоизыч молчал.

Издали они, в общих чертах, напоминали картину «Крах третьего рейха». Негры этого шедевра не видели и потому безучастно проходили мимо.

Но мимо не проехал, неизвестно как попавший сюда, «Мерседес» с мигалкой на крыше. Из него вышел белый человек со спокойным лицом. Казалось, что он знает какую-то страшную тайну и никому ее не рассказывает.

Приехавший подошел к Николаю. За ним выросли двое черных, одетых в военную форму и с «калашами».

– Николай Живцов, если не ошибаюсь?

– Чаще всего меня именно так называют. Я вижу, у вас какие-то серьезные намерения. Но не старайтесь, первым вам не быть – нас сегодня уже арестовывали.

– Да? Интересно. Но это не совсем то, что вы думаете. Присаживайтесь в машину, прошу вас.

– Вы знаете, проехаться в «Мерседесе» не совсем та мечта, о которой я грежу.

– В машину! Быстро! – крикнул белый, а негры, поняв по интонации, что уже началось, передернули затворы.

– Хорошо, хорошо. Зачем же так кричать? А что именно мне инкриминируется?

Оставив этот вопрос без ответа, загадочный человек сел в машину рядом с водителем. Коля и два военных негра устроились сзади.

– Поехали! – коротко приказал белый, и машина рванула с места.

Алоизович все еще хлопал глазами, переваривая происходящее, а Славик уже подкатил на джипе.

– Садись быстрее, Серега! За ними едем!

Побег

Саломея после того, как удалось осуществить коварный план гебешника, вернулась в резиденцию и, слегка погрызываемая совестью, легла спать, не дожидаясь ночи.

Морфей не спешил принять ее в свои объятья, и она, накинув халат, подошла к бару. Выпив хорошую порцию бренди, она по-мужски крякнула и закурила сигарету. Нельзя сказать, что по душевным качествам она была сродни сестрам милосердия, но определенный нехороший осадок после сегодняшнего ее поступка остался и не давал уснуть.

Затушив окурок, она вздохнула и уже более уверенно пошла спать – алкоголь возымел действие.

Проснувшись среди ночи от сухости во рту, Саломея с трудом поднялась с постели и пошла на кухню выпить воды. Проходя мимо балкона, она остановилась, чтобы приоткрыть дверь – спертый горячий воздух не давал свободно дышать.

Внизу на улице свет автомобильных фар отодвинул темноту. Поздно ночью в Зимбабве, как и в других странах, обычно все спят, поэтому автомобиль заинтересовал Саломею. Она прошла на балкон.

Двое мужчин вышли из машины, и подошли к зарешеченному окну местной тюрьмы, находящейся рядом с российским посольством.

Через минуту они определили камеру, которая их интересовала. Один сел в джип и подогнал его к стене тюрьмы, второй соединил тросом решетку и форкоп джипа.

Мотор внедорожника взревел и, со второй попытки, решетка, лишившись своего законного места, зазвенела на дороге. Тут же дико взревела сирена.

Из образовавшегося проема выпрыгнул человек. Он сел в джип. Машина тронулась, но произошел курьез – трос впопыхах забыли отсоединить, а решетка зацепилась за пожарный гидрант и заякорила автомобиль. Из ворот тюрьмы уже бежали сонные и злые вертухаи.

Беглецу и его помощникам ничего не оставалось делать, как бросить машину и устремиться в сторону посольства.

Саломея, свыкнувшись с ролью зрителя, затаив дыхание, наблюдала за развитием событий, словно в кинотеатре за сюжетом боевика. Не хватало лишь попкорна.

Когда трое мужчин приблизились к ее балкону, она увидела, что они белые. А когда услышала русские маты, то поняла, что превратиться из зрителя в непосредственного участника она просто обязана.

Сбежав вниз по лестнице, она отперла боковую дверь и крикнула:

– Эй, спринтеры, давай сюда!

Саломея, хотя и была женщиной, обладала некоторыми качествами, совсем не свойственными представительницам ее пола. Одним из них была решительность.

Мужчины заскочили внутрь спасительного для них здания, и дверь захлопнулась.

С улицы послышались топот и крики преследователей. Однако довольно скоро весь этот шухер прекратился. Видимо, тюремщики посчитали, что оставленный при побеге джип – вполне достаточная компенсация за выломанную решетку.