Два миллиарда причин

— К вам это самым прямым боком, — утверждающе закивал Перун, — если б вы продолжали себе жить гражданским браком в вашей маленькой квартирке, то даже САМ, несмотря на предрассудки, не стал бы вам мешать. Но ваша супруга явно захотела чего-то большего, в чём отец ей либо уже отказал, либо собирается отказать. Вот вам и тема для конфликта. А учитывая её силу и то, что Сосуд находится в ваших руках, я бы ещё подумал, на кого поставить в этом поединке!

— Поединке? — ужаснулся я. — Они что, драться собираются?

— Почему сразу драться? — удивился Пётр Иванович. — Это вам не дворовые хулиганы, а боги всё-таки! Да и само слово «поединок» означает лишь — один на один. Поединок бывает в боксе, но бывает и в шахматах. А вы видели где-нибудь, кроме известного фильма о двенадцати стульях, чтобы шахматисты били друг друга?

— Вроде нет, — пробормотал я.

— Вы ещё так зелены, — вздохнул Перун, — что я даже где-то понимаю и разделяю возмущение отца вашей супруги.

— А он мною возмущён? — мне стало вдруг так страшно, что я весь покрылся холодным потом. — Я же тут совершенно ни при чём!

Пётр Иванович одарил меня долгим пронзительным взглядом своих бездонных ярко-голубых глаз, словно просканировав, наподобие медицинского томографа, вплоть до самой последней мозговой извилины.

— Не вами, молодой человек, — наконец изрёк он, — а, скорее, действиями своей дочери — вашей жены. — Он тяжело вздохнул. — А мне приходится выбирать между двух зол, а я терпеть не могу принимать чью-либо сторону, кроме своей собственной.

Я весь напрягся и завертел головой во все стороны. После таких слов по всем канонам развития сюжета, на Пути в непосредственной близости от меня должны были появиться вновь возрожденные близнецы и устроить мне очередную серию спектакля под названием «отдай портфель». От волнения я даже не заметил, что забыл заблокировать свой мозг.

— Успокойтесь, — устало произнёс Перун, — нет здесь фантомов, топчутся у портала, да Лихо их не пускает согласно моему устному приказу. Ещё не хватало, чтобы среди моих милых берёзок разборки устраивали! А ты, — голос Перуна вдруг сделался подобным грому, а в совершенно чистом небе ярко засверкали кривые молнии, — решай свои семейные проблемы в каком-нибудь другом месте! В моём доме — я хозяин! Так что убери свои щупальца от Врат, пока Лихо их не покалечил!

Небо на мгновение потемнело, но тут же вновь стало голубым и прозрачным, как глаза древнего языческого бога, сидевшего сейчас напротив меня. И что любопытно, я уже совершенно спокойно относился ко всем этим чудесам, в которые ещё пару дней назад не верил. Да чего уж там! Я даже как-то незаметно для себя осознал и привык к тому, что моя жена — богиня!

— Пётр Иванович, — осторожно поинтересовался я, — а вам за это ничего не будет? Ведь, насколько мне объяснили, фантомы являются частью сущности Того, чьё имя нельзя произносить. Получается, что вы только что наорали на собственного босса!

Бородач расплылся в довольной улыбке, продемонстрировав мне замечательные белоснежные зубы, которых явно никогда не касался стоматолог.

— Я же сказал, что терпеть не могу выбирать чью-то сторону, — довольным голосом проурчал он, — но, уж если приходится, то делаю выбор осознанно, исходя из конъюнктуры момента! Тот, чьё имя нельзя произносить, ничего не может со мною сделать сейчас, ибо орудие его гнева, та, что вершит его волю от его имени, в данный момент идёт по Пути, прокладывая дорогу смертному, который изо всех сил прижимает к груди Священный Сосуд, а я ему помогаю!

— Постойте, — слегка ошалев от таких откровений, пробормотал я, — вы хотите сказать, что моя Настя — орудие?

— Именно так. — кивнул улыбающийся во весь рот Перун. — Чему вас только в школах учат, — заодно посетовал он, — всё, что мне грозит за помощь вам от её отца — общественное порицание, ибо он только рука, а она меч! Вы, молодой человек, очень удачно женились, и, если бы не ваше очевидное невежество, то я мог бы предположить, что это брак по расчёту.

Глава 13

Шока я в этот раз не испытал. Видимо, довольно продолжительное по времени пребывание среди богов сделало меня не таким ранимым, как раннее. Да, собственно, всё к этому и шло. А я-то всё гадал, с чего это вдруг все местные так боятся моей жены. А вот как выходит. Она тут при папаше в роли палача выступает, оказывается. И это моя хрупкая Настя! Ещё пару суток назад я бы счёл само такое предположение бредом больного разума. Но, после всего, что я видел и испытал здесь, после того, как узнал, что наш глава Управы в действительности есть древний языческий бог, после разговора с сокрытым облачной завесой тестем, я уже ничему не удивлялся и готов был поверить даже в самое невероятное.

— Почему она мне всё не рассказала? — спросил я сам себя. — Ведь мы семья, а в семье должно присутствовать доверие!