Два месяца и три дня

Тем временем хозяин рабыни, кажется, собрал все предложения и принялся что-то кричать мужчине в грубой льняной рубахе, темных брюках и потертых кожаных сапогах на громоздкой рифленой подошве. Кандидат в покупатели? Рядом с ним стоял молодой парень в темном камзоле, глаза которого тоже сверкали и метали молнии. Девушку снова развернули – она перебирала босыми ступнями, пытаясь удержать равновесие, а ее груди заколыхались от этого движения. Как уязвима она в этой толпе охваченных желанием мужчин и женщин, обнажившая грудь, скованная цепями. Отчего это так безумно эротично? Даже просто смотреть на раскрасневшееся лицо рабыни было невыразимо остро, кровь бурлила, наполняя сознание непрошенными, грубыми, такими возбуждающими образами. Что она чувствует сейчас, стоя там?

Хозяин взял Ренгильду за подбородок и поднял ее лицо чуть выше. Он достал из-за пояса плеть с толстой кожаной рукоятью. Неужели он будет ее бить? Нет, не надо! Арина не заметила, как все ее мышцы напряглись, и она подалась вперед, сжавшись от ужаса. Но огромный монстр сказал что-то, и рабыня открыла рот, позволив ему засунуть рукоятку плети ей в рот. Девушка принялась посасывать рукоять. Арина задохнулась от острой волны возбуждения, захватившей низ ее живота.

Она демонстрирует, на что способна. Что сможет дать своему новому хозяину. Что хочет ему дать.

Да! Именно так. Ренгильда старалась изо всех сил, а ее хозяин задрал еще остававшуюся спереди ткань вверх и заткнул ее за шнурок, оголив последнее, что оставалось хоть немного скрытым от глаз – ее безволосый лобок, бордовую линию между половых губ. Великан зашел к Ренгильде сзади, положил руки под ее ляжки, с легкостью поднял ее ноги и раздвинул их так, что все смогли увидеть ее красную промежность, розовое анальное кольцо и возбужденный, пульсирующий, пунцовый клитор.

Зал сошел с ума. Арина почувствовала, что еще немного – и она не устоит на ногах. Мужчина в льняной рубахе подался вперед и хищно улыбнулся. Он поднял руку и прокричал что-то, но с ним тут же принялся спорить молодой человек в черном камзоле. Ведущий снова ударил в гонг, и торги продолжились. Арина оглянулась, но не увидела Максима.

Она не сможет остановиться, если пойдет по этой дороге.

Эти чувства слишком сильны. Максим прав – это как наркотик. Испытав такое, ты не захочешь больше ничего другого и будешь вечно скитаться в поисках своего господина. Арина закрыла глаза, сделала глубокий вдох и стала считать про себя. Только бы не сбиться.

Один. Она разворачивается и смотрит на людей, стоящих перед ней плотной стеной. Их лица прикованы к сцене.

Два. Арина делает шаг вперед и протискивается мимо женщины в старинном бархатном платье и с ошейником. Арина бросает взгляд на сцену. Оба претендента – Льняная Рубаха и Черный Камзол – вышли на сцену. Льняная Рубаха теперь ощупывает тело рабыни, сжимает ладонью ее грудь. Арина явственно слышит сладострастный стон Ренгильды. Низкий грудной звук, ни с чем не сравнимый звук дикого животного наслаждения. Арина смотрит на загипнотизированных людей.

Три. Максим наверняка сейчас тоже смотрит на сцену, в этом она почти абсолютно уверена. Никто не сможет оторваться от такого зрелища. Девушку полностью оголяют, позволяя будущим ее хозяевам оценить по достоинству прелесть ее ухоженного упругого тела. Черный Камзол замахивается и отвешивает Ренгильде звонкий шлепок. Та вскрикивает и снова стонет. Хозяин отстегивает ее от цепей, и она опускается на колени перед своими будущими хозяевами.

Четыре. Демонстрация? Публичный половой акт? Арина не в силах подавить любопытство, она смотрит, как Льняная Рубаха устраивается у головы рабыни, а другой, в камзоле, заходит сзади. Рабыня сама тянет руки и расстегивает ширинку Льняной Рубахе.

Нет!

Пять. Арина выбирается из толпы и прижимается лбом к холодному камню. Сердце стучит как сумасшедшее. Она больше не смотрит на сцену, волна криков отделяет ее от всего мира. Она идет прочь, к выходу, держась за стену. Случайные люди провожают ее удивленными взглядами. Мужчина в кожаных штанах церемонно чуть отступает, чтобы дать ей пройти на лестницу.

Шесть. Больше всего Арина боится, что ее задержат тут силой, но коридор пуст. Тусклый свет догорающих факелов помогает ей найти выход. И это не просто выход из этого странного замка. Это – самое настоящее бегство, последняя попытка спастись. Арина не может объяснить это словами, но с каждым шагом она чувствует, как удаляется от какой-то страшной опасности.

Что-то ужасное, должно быть, случилось с этими людьми. В какие темные глубины своей чувственности они погружены, если им теперь не так важно, с кем, но важно – как, где и в какой одежде. Не играет роли, что чувствует человек, но важно, как человек сумеет сыграть свою роль. Здесь не любовь вызывает наслаждение, здесь наслаждение становится религией. И никто не может сказать, как глубока кроличья нора, ибо дна у нее нет.