Два кинжала

Эльф увлекся мечтами и быстро заснул. Я подождала, пока он провалится в глубокий сон и осторожно примостилась под боком. Рядом с Даезаэлем я боялась только одного — его следующей нотации или очередной идеи по спасению.

10

Женщина может ухудшить любое положение, в котором ты находишься. Мужчина, выпустивший женщину из спальни, обречен.

Поумневший после сидения в лесу Радочест Кот

Оказалось, что в каморке есть небольшое окошечко, и меня разбудил упрямый солнечный лучик, упорно перебирающийся со лба к глазам. Я склонила голову к плечу и чихнула.

Что ты там не говорил Даезаэль про то, что он не может меня толком исцелить, чувствовала я себя гораздо лучше, чем вчера. А, может быть, мне помогла наша связь с Ярославом.

Во всяком случае, в легких уже не клокотало и не жгло, насморка не было, и только ломило в висках.

Эльф спал, уложив свою голову мне на живот и свернувшись в клубочек. Я осторожно подняла руку и погладила его золотистые волосы, разметавшиеся по моей груди. Удивительно — несмотря на жизненные обстоятельства они были шелковистыми и от них едва уловимо пахло сладким цветочным ароматом.

Я рискнула пощупать свою голову. Спутанные, жесткие от пыли, какие-то липкие на ощупь… Ужас… Наверное, Даезаэль прав — эльфы — высшие существа.

— Перестань ерзать, — недовольно сказало высшее существо. — И перестань бурчать животом, я спать хочу!

— Это не от меня зависит, — смиренно ответила я. — Кушать хочется… И еще… Ты бы не мог поднять голову, а, а то давишь сильно!

— Ох, какие мы стеснительные! — Даезаэль замолотил ногой в двери. — Эй, выпустите нас! Нужно!

Я вышла во двор и от души потянулась. Спать на полу куда лучше, чем спать на земле!

День уже близился к полудню, а в бандитском лагере не было и намека на армейскую жизнь или хоть какой-то порядок. Около одной палатки валялась немытая посуда, привлекающая кучу мух, около другой спали ее обитатели, и дух перегара сбивал с ног. Где-то готовили есть, где-то лениво разговаривали, а в кустах матерый наемник в шрамах избивал тощего разбойника в лохмотьях. Уж не знаю, чего хочет добиться младший Кот с такой армией, но я лично предпочитала бы держаться подальше от такого сброда!

Толстый и довольный жизнью интендант с манерами вышколенного лакея (скорее всего, им он и был до восстания) предоставил нам кувшины с водой для умывания, горячую похлебку и травяной настой. На отдельном блюде лежали аккуратные бутербродики с сыром и бужениной. Посмотрев на меня тоскливыми глазами, интендант принес несколько конфет.

— Ого! — сказал Даезаэль, забирая себе сладости. — Хорошо быть Сиятельной! Бутерброды, конфеты, вода подогретая! Меня кашей кормили и в ручей умываться гоняли. Ну, не сволочи, а?

Эльф решил выжать из ситуации по-максимуму — устроил себе из одеяла мягкое сидение, неторопливо смаковал вкусности. Я ему не мешала. Довольный целитель мог скрасить мое пребывание у разбойников, а вот голодный и злой гарантированно превратит его в кошмар.

Мы едва завершили завтрак, как дверь в каморке распахнулась и на пороге появился один из «освободителей». Он молча схватил меня за руку и выволок на улицу, захлопнув перед носом эльфа дверь и заперев ее на замок.

— Что происходит? — постаралась выяснить я, но оборванный солдат не отвечал.

Даезаэль за нашими спинами молотил в дверь так, что домик покачивался. Он тоже не ждал ничего хорошего.

На площадке перед троном, где восседал Сам, столпились, казалось, все обитатели армии младшего Кота. Разбойник швырнул меня в пыль и отошел. Я со всем возможным достоинством поднялась, отряхнула юбку и спросила ледяным тоном:

— Чем обязана?

— Ты не жена Ярослава Волка! — обличающе ткнул в меня пальцем Радочест.

— Да? — удивилась я.

— Не знаю, где ты взяла кинжал, и почему у тебя серебряные глаза, но сегодня в замке Волков официальное представление жены младшего сына! Мой брат получил приглашение! Оно, правда, до него не доехало, но все же! Как могут официально представлять кого-то, если этот кто-то сейчас рядом со мной?

— Вот и мне интересно, — пробормотала я, хотя сердце сжалось. Неужели проклятый Ярослав решил, что я умерла и женился на Негосаве? Или просто привез ее в замок, по принципу — жена где-то далеко, а любимая женщина рядом?

— Мой маг не сомневается, что ты благородная, но вот кто ты на самом деле? — задумался Радочест, покусывая палец. — Я помню Ясноцвету Крюк, она была такой… толстенькой… и глупенькой… А кинжал у нее был с рубином на рукояти… К тому же у тебя слишком короткие волосы для благородной! Сдила, — Кот кивнул в сторону старого воина, стоящего справа от «трона», — считает, что ты искусная мошенница. Снимай рубашку!

— Что? — переспросила я внезапно пересохшими губами.

— Снимай рубашку, — повторил Радочест. — Никто не сможет подделать татуировку, и пусть все мои соратники узнают, кто ты!

«Соратники» — сброд, набранный по большим дорогам и притонам, одобрительно заворчали.