Два к одной, или все прелести одиночества

А ведь он намного сильнее меня. Если он захочет близости, то я точно вырваться не смогу. Проносится мысль в моей голове. А следом её догоняет другая. Более критично настроенная. А буду ли я вырываться вообще?

Максим целует меня с несвойственной ему нежностью и лёгкостью.

— Мне точно с тобой нельзя?

Я отрицательно мотаю головой, на что получаю вздох, наполненный болью, и грустный щенячий взгляд. Господи, даже Бантик не может так умилительно мордочку строить.

Макс отпускает, отступает, идёт в ванну вперёд меня.

— Можешь пользоваться чем угодно. Полотенце чистое в шкафчике. Если, что-то нужно будет, зови.

— Хорошо, — соглашаюсь я, а он так и стоит, не двигаясь с места. — Может пора оставить меня одну?

— А,может, мне можно остаться? Давай, соглашайся. Ну я же такой хороший. Тебе не жалко выгонять меня из тёплой ванны в холодную квартиру? — он сокращает и без того маленькую дистанцию между нами.

— Нет, нельзя. Иди, — упираюсь я руками в его грудь. Но куда там против танка. Его руки проскальзывают под мою водолазку. Жадно мнут тело. Сопротивляться всё сложнее и сложнее. От каждого его поцелуя толпа мурашек по телу. Резонный вопрос «А зачем сопротивляться то, собственно мне надо?» возникает сам собой. — Максим, прошу, отпусти.

— Не могу, ты такая вкусная. Не могу устоять, — он не отступает, а я уже и не особо сопротивляюсь.

— Прошу, дай мне принять душ, а потом я вся твоя. Пожалуйста, — скулю я под натиском его ласк.

— Из-за тебя я умру от перевозбуждения. Ясно тебе, садистка?

— Ясно, ясно. Иди уже.

Буквально выталкиваю его из небольшой комнатки и смотрю на себя в зеркало. В нём отражается, какая-то слишком счастливая и распутная девица. Волосы взъерошены, на щеках румянец, а глаза горят. Улыбаюсь сама себе и показываю отражению язык.

Всё это глупо. Я с ним была готова практически при первой встрече переспать, а теперь строю невинность из себя. Дурища. Строю потому, что могу. Другой бы послала, а этот терпит. Все мои сопли трпит. Неужели правда любит? «Ну и дура… Не любил бы так и сказал. Он же прямолинейный как рельса!». Моё внутреннее я адекватнее меня. Молча соглашаюсь со своими мыслями и придаюсь блаженству, стоя под горячими стуями душа.

Его майка на мне, как мини-платье. Кофта огромная, мягкая и уютная, а носки… Мне как гольфы. Собираю мокрые волосы в косу. Чтобы завтра было на голове хоть, что-то отдалённо напоминающее причёску, а не воронье гнездо. Делаю глубокий вдох. Оглядываю себя со всех сторон. Ну правильно Максим говорит: «Красавица». Корчу рожу в отражение и иду сдаваться.

Дома действительно прохладно, поэтому выйдя из ванной комнаты, сразу кутаюсь в кофту.

Иду в спальню на запах еды. Почему-то вкусно пиццей пахнет именно оттуда, а не из кухни. Неужели Оболенцев решил меня на прикормку в кровать затащить? Смеюсь сама про себя и заглядываю в комнату пугливой ланью.

Комната освещена только одной прикроватной лампой. Маленькая и безумно уютная от тёплого света наполнена ароматами пиццы, лимона и еще чего-то знакомого.

— Обнять и трахать, — Максим замечает моё присутствие. — Что же ты творишь, красавица? Решила поиграть в подростковую игру «возбудим и не дадим»? Не стыдно?

— Какие ко мне могут быть претензии? Весь этот секси — лук ты мне подобрал, — усмехаюсь я и устраиваюсь на кровати, поближе к прикроватному столику, на котором стоит еда.

— А это была провокация. Могла бы и не надевать то, что я предложил! Сказала бы: «Фу, Максим, это так пошло!!! Дай нормальную одежду!» Или хотя бы штаны спортивные попросить.

— Что же пошлого в моём образе? Майка все стратегически важные места закрывает. Кофта домашняя уютная, а штаны… Ну я на правах гостьи решила не выпендриваться, — тянусь к ещё горячему кусочку пиццы и с наслаждением делаю кусь. Господи, какой кайф! Только сейчас осознаю, насколько я голодна. Наслаждаюсь тонким тестом с горячей тянущейся вслед за сырой начинкой. Проглатываю и снова кусаю. Какая вкуснотища. Максим, что-то там бубнит про последствия воздержания, перевозбуждения, что яйца болеть будут. Но я пропускаю всё мимо ушей. Какое удовольствие можнт приносить горячая еда после долгого трудового дня. Максим смотрит на меня с улыбкой и протягивает стакан с лимонадом. Вот откуда так вкусно пахло лимонами и ванилью. Вкусно, но напиток холодный. Поэтому делаю ещё глоток и вновь возвращаюсь к пицце.

— Люблю, когда у девушки хороший аппетит. Ты наелась? Или ещё что-то заказать?

— Наелась, — благосклонно тяну я. — Я просто сегодня не обедала.

— Я понял. Чем хочешь заняться?

— Ляжем спать?

— А как же просмотр ромкома в объятиях друг друга, укрывшись тёплым одеялом? — передразнивает Максим моё требование, озвученное после нашего первого секса. Я в долгу не остаюсь.

— Ох, Максим… Вся это романтика не про меня. Давай просто секс и спать? — сладко потягиваюсь, стягивая с себя тёплую кофту и наблюдая, как темнеют глаза мужчины.